Звездная ночь и тишина располагали к философствованиям, чем бы я непременно и занялся, будь под рукой хороший собеседник. Однако такового не было, собеседница спала, и я просто, безо всякого высокого устремления, обошел избушку вокруг, на всякий случай посмотреть, что там есть интересного.
Наша сторожка располагалась на небольшой поляне, и деревья подходили к ней почти вплотную. Если перед фасадом еще было какое-то свободное пространство, то от задней стены ближайшее дерево росло уже метрах в пяти. Я какое-то время простоял на месте, рассматривая окрестности. Ничего нового, кроме обычного леса, полого спускавшегося в лощину, не увидел. Хотел уже вернуться назад, но внезапно по странным ощущениям в желудке, понял, что мне непременно нужно прогуляться. Причем, лучше пока не проснулась девушка и подальше от жилья.
Бразды пушистые взрывая, почти как кибитка в романе Пушкина "Евгений Онегин", я рванул вниз по склону. Очень уж мне не хотелось оставленным темным пятном дисгармонировать с величавой чистотой природы. Отдалившись от жилья на приличное расстояние, я решил остановиться и какое-то время никуда не спешить.
Не скажу, что надо мной тотчас запели флейты или зазвучала симфоническая музыка высших сфер, но вскоре живот прошел, и настроение значительно улучшилось. Я совсем уже собрался встать на резвы ножки, и вернуться в сторожку. Вот тут-то и случилось странное происшествие, имевшее позже значительные последствия. Вдруг небо надо мной закрыла темная тень, как будто огромная черная птица простерла свои гигантские крылья.
После всех странностей последнего времени, я оказался слишком чувствителен к неординарным неожиданностям, и вместо того, чтобы спокойно посмотреть вверх и понять, что это за мифическая птица Рух на меня нападает, заорал как резанный и рванул в сторону из-под ее раскинутых крыл. Птица в свою очередь взвизгнула и камнем свалилась рядом со мной на снег.
- Ты это чего делаешь? - сердито спросил я, когда немного пришел в себя и начал хоть что-то понимать. - Разве можно так пугать людей!
- А ты сам?! - возмутилась павшая "черная лебедь", с трудом поднимаясь на ноги. - Ты куда пропал? Я думала, ты меня бросил!
То, что я никого не бросал и отходил в сторонку не по своей прихоти, можно было догадаться по состоянию моего туалета, который я в этот момент спешно приводил в порядок. Однако княжна на меня не смотрела, а внимательно рассматривала картины зимнего леса и совсем не понимала, что я делаю вдалеке от нашего скоромно жилья.
- Нет, что ты, - сказал я, - я просто отошел посмотреть, что здесь за лес, - сказал я, скрыв все следы преступления.
- Да, а я так испугалась, что, - девушка запнулась, видимо, не зная как объяснить свое нахождение в воздухе. - Ты только, пожалуйста, не подумай ничего плохого, - добавила она и замолчала.
- Хорошо, - пообещал я, - если я что-нибудь и подумаю, это то, что ты ангел.
- Ангел? - переспросила она.
- Именно и опустился на меня тогда, когда я…
- Тогда, - повторила она вслед за мной и вдруг фыркнула, потом хихикнула, попыталась сдержать смех, не смогла и так захохотала, что повалилась на снег.
Не знаю почему, в ситуации ничего особенно смешного, по-моему, не было, но я тоже засмеялся.
- А ты испугался и прыгнул как заяц, - с трудом, выговорила она.
- А ты свалилась на меня, как орел на куропатку, - добавил я, не в силах остановиться.
Теперь мы хохотали оба и катались по снегу, как маленькие дети.
- Я когда увидела тебя…
- А я смотрю, надо мной летит огромная черная птица… - объяснил я, обнимая девушку, чтобы она не скатилась вниз по склону.
- Да, я так… - начала она, но тут случилось, что мы столкнулись головами я, как-то совсем нечаянно ее поцеловал, а она не договорила и неловко мне ответила тем же.
Не знаю почему, но это глупое происшествие нас очень сблизило. Со снега мы встали, правда, не сразу, а после того как смогли это сделать, совсем по-другому относясь, друг к другу.
- Знаешь что, Алеша, - сказала княжна, впервые употребив уменьшительную форму моего имени, - ты иди вперед, и подожди меня. Только не далеко, а то мне страшно одной в лесу. И, пожалуйста, не оборачивайся. Хорошо?
- Конечно, - ответил я, - я постою возле кривой березы. Тебе будет меня видно.
Прикоснувшись губами, к ее холодной, залепленной снегом щеке, я пошел в сторону нашего утлого жилья. Мне показалось, что после "смехотерапии", а возможно, нечаянного поцелуя, наши отношения сразу изменились. Исчезла взаимная настороженность и внутренняя отчужденность. Теперь даже ночь не казалась слишком темной и будущее таким уж беспросветным.
- Пойдем скорее, а то я замерзла, - сказала Маша, неслышно подойдя ко мне.
Я смело взял ее за руку и бегом потащил за собой. Она засмеялась, и немного сопротивляясь, позволила увлечь себя в тепло нашего временного жилья. Теперь, когда я тянул ее за собой, а она нарочно медлила, между нами началась игра мужчины и женщины, обычная любовная прелюдия к брачному танцу.
- Как здесь после улицы тепло, - сказала девушка, когда мы влетели в темную избушку. - Осторожнее, я ничего не вижу.
Я довел ее до лавки, усадил и только тогда отпустил руку.
- Сиди здесь, сейчас я зажгу свечу, - сказал я и опять поцеловал в щеку.
Пока я возился с угольями, раздувая огонь, княжна молча сидела на своем месте. Наконец появился свет. Я посмотрел на спутницу. Маша сидела, откинувшись спиной на стену, и смотрела куда-то поверх моей головы. Я подошел и взял в ладони ее руки. Они были холодными и влажными.
- Ты замерзла? - спросил я, садясь рядом с ней.
- Немножко, - ответила она и совсем не по теме спросила. - Ты, правда, не испугался, того что я умею летать?
- Правда, - ответил я. - Хотя с такими способностями сталкиваюсь первый раз в жизни. Ты этому сможешь меня научить?
Княжна не ответила, посмотрела мне в глаза и задала, волновавший ее вопрос:
- Ты не думаешь, я ведьма?
- Ведьма? Почему именно ведьма? Я вообще не верю, что ведьмы существуют. По-моему это просто выдумки религиозных фанатиков. Впрочем, у некоторых сварливых дам, характер вполне этому соответствует, - засмеялся я.
- Я спрашиваю серьезно, а ты шутишь. Кто же еще кроме ведьм умеет летать?
- Баба-яга, ты. И давно ты летаешь?
- Еще когда я была маленькой девочкой, меня научила кормилица. Мы с ней вместе по ночам летали, только она потом упала и разбилась насмерть. О том, что я умею это делать, - Маша запнулась, стараясь, лишний раз не произносить опасное слово, - никто не знает. Только брат Иван и вот теперь ты. Он случайно увидел. Меня понесла лошадь, я, чтобы не разбиться, взлетела, а он оказывается, за мной следил.
- Летать тяжело? - спросил я, чтобы увести разговор от ее странного брата.
- Нет, не очень, нужно как во сне, захотеть взлететь и заставить себя подняться в воздух, а потом только держать себя, чтобы не упасть вниз… Я не знаю, как это объяснить… А вот если против ветра, летать иногда бывает тяжело. Очень устают руки. У меня для этого плащ, он мне вместо крыльев. Я тебе сказала, что он как у карбонариев, это неправда. Знаешь, - вернулась она к разговору о брате, - после того как Иван все обо мне узнал, у меня сразу начало болеть сердце, и я больше не решалась подниматься в воздух. Если наверху вдруг станет плохо, то непременно упадешь и разобьешься.
Девушка задумалась, и вдруг, чему-то улыбалась, посмотрела мне в глаза и сказала:
- Если бы ты знал, как бывает хорошо там, в высоте… Особенно, когда летишь по ветру. Ты одна, вокруг только воздух, а ты скользишь, скользишь над землей, и так становится легко и славно.
- Представляю, я раньше часто летал во сне. А что ты еще умеешь делать, ну, такого, необычного?
- Не знаю, мне кажется, больше ничего. Ну, еще читать очень люблю. Знаю, барышне, да еще знатного рода, это не пристало, но мне так скучно бывало зимами в имении, что я нечаянно пристрастилась. Папенька больше любит сельскую жизнь, и мы даже в Москву редко выезжаем, а в Санкт-Петербурге так я вообще ни разу не была. О том, что я книги читаю, только маменька и моя Даша знают, но они меня не выдадут. Как ты думаешь, когда барышня читает умные книги это очень плохо?
- Почему, если книги хорошие, нормально…
- Да? А почему ты меня все время целуешь? Тебе приятно?
Я немного смутился и отпустил княжну.
- Вообще-то, да. Это, наверное, так же сладко как летать. А ты что, сама не знаешь? Как же твой юнкер? Как его там?
Княжна вопрос проигнорировала, даже досадливо поморщилась, вместо ответа пожаловалась:
- Зря я не взяла с собой Дашу, я без нее осталась как без рук.
- Зачем она тебе, пол подметать?
- Почему только пол, мне нужно голову помыть. И вообще, я уже второй день не обновляла туалета. Интересно, как простые девушки обходятся без камеристок и горничных?
- Привыкают, - серьезно ответил я. - А если ты хочешь помыться, то я тебе помогу.
- Правда! - обрадовалась она, но тут же недоверчиво, спросила. - А разве ты умеешь?
- Девушек мыть? - удивился я. - Конечно, умею, это мое хобби.
- Что твое? - не поняла она незнакомое слово.
- Развлечение. Когда у меня есть возможность, я всегда девушкам головы мою, или компостирую, - объяснил я. - Только нам для этого нужно сначала натопить из снега воду. Таз у нас есть, так что мы с тобой очень даже душевно помоемся.
- Вот хорошо, а то, я больше всего боялась, что здесь негде будет мыться. Когда мы сюда пришли, я даже плакала.
- Ну, с этим мы как-нибудь справимся.