– Как? Почему полгода?
– Ну-у, есть некоторые причины…
Алексей удивлённо поднял бровь.
– А ты полна секретов!
Они дружно засмеялись. Алексей снова налил сока, они сделали ещё по нескольку глотков, и Бионика сказала:
– Хорошо! Раз ты не хочешь космос, тогда пусть будет небо!
– Пусть будет небо! Замечательно! Будем парить среди облаков и наслаждаться головокружительными высотами! Да будет небо!
С этими словами, он прикоснулся к красному кружку, и над столом повисла полупрозрачная табличка с вариантами обстановки. Алексей выбрал одну из команд, и в тот же момент всё вокруг изменилось. Столик парил в воздухе. Вокруг проплывали кучевые облака, озарённые солнечным светом. Где-то далеко внизу виднелись стаи птиц, голоса которых только изредка доносились до ушей. А ещё ниже виднелась земля: бесконечные леса, поляны, озёра, отбрасывающие солнечные блики, крохотные деревенские домики… А где-то у самого горизонта искрился ярко-голубой океан. Лёгкий ветерок едва-едва прикасался к волосам изумлённой девушки, обдавая мягкой прохладой и утренней свежестью.
– Невероятно… – только и смогла выдавить Бионика. Она сидела, поражённая этим видом, и даже не верилось в то, что на самом деле всё это только лишь искусно сделанное живое изображение.
Бионика подумала, что никогда не забудет этот обед! Равно как никогда не забудет того человека, который подарил ей этот обед. Алексей – он заполнил почти весь мозг девушки, покорил, подчинил!.. И Бионика чувствовала, что может сделать абсолютно всё, что бы он ни попросил. Она была уверена, что этот молодой человек никогда не позволит себе какую-нибудь подлость. Он никогда не придаст, никогда не сделает зла. Он совершенен! И плюс ко всему, заключила девушка, он пилот! А как же ей хотелось стать настоящим пилотом!
Может, такое доверие к первому встречному было опрометчиво с её стороны, но она об этом не думала.
Она сидела и совершенно забыла про еду. Мозг был переполнен информацией, впечатлениями, и она даже перестала переживать за то, что сбежала из своего санатория, и что где-то там Геннадий – её создатель – может уже сейчас поставил на уши весь город и разыскивает пропажу.
Алексей предложил, наконец, начать трапезу. И девушка, сияя ослепительной улыбкой, сняла блестящую крышку со своего блюда…
4. Неприятные новости
Геннадий Юрьевич, проверив работы в лабораториях, и удостоверившись в том, что там всё идёт своим чередом, отправился в центр научных открытий, что располагался в особом крыле здания института, куда вход был разрешён только имеющим специальный допуск сотрудникам.
Он зашёл к руководителю проекта «Поиск жизни» Дмитрию Денисовичу Данову, которого студенты за глаза величали «профессор 3D». Этот пухленький старичок давно уже перестал вести лекции, с головой окунувшись в исследовательскую деятельность. А сейчас был как раз такой момент, когда работы было невпроворот. И всё из-за сообщения, поступившего со спутника Юпитера, где была найдена неизвестная форма жизни. Но учёные до сих пор не смогли не то чтобы классифицировать эту «жизнь», они не могли даже со стопроцентной уверенностью сказать, есть ли там действительно что-то, или это и вправду только сбой в работе поисковых систем.
Разговор учёных был долгим. Они спорили, доказывая каждый свою точку зрения.
Дмитрий Денисович провёл сотни анализов поступившего сообщения; всё вроде бы указывало на то, что что-то всё-таки живое нашли на Европе, но дальнейшие анализы говорили о том, что этот процент жизни, всего лишь результат неправильной работы беспилотника. Геннадий Юрьевич развивал свою теорию, но когда разговор заходил о доказательствах, то профессор Левандовский только стучал кулаком по столу и произносил свою коронную фразу, которую все уже знали наизусть: «Я чувствую». Естественно, в «чувства» профессора никто просто так верить не хотел, и поэтому Геннадий Юрьевич настаивал на скорейшем осуществлении пилотируемого полёта к Европе. «…Тем более что Миркос даёт половину денег! – громко заявлял профессор Левандовский. – Роскосмос ворочает такими капиталами, что просто стыдно будет, если мы не полетим к Европе! Только представьте! Американцы летят туда одни и пожинают все лавры!». Дмитрий Денисович парировал: «Дело не в деньгах, а в потере времени. До Европы не так уж и близко лететь», на что Геннадий Юрьевич отвечал, что подобные полёты уже совершались не раз, и повод для тех полётов не был настолько серьёзным, как в данный момент.
В конце концов, Геннадий Юрьевич попросил ещё раз показать ему сообщение, состоявшее из текстового файла и размытой картинки чего-то неопределённого. Снимок был сделан на дне подлёдного океана Европы, глубина во время фотографирования составляла примерно сто двадцать три километра.
Профессор Левандовский вертел в руках пресловутое фото и пытался заметить хоть что-то. Но что он мог заметить своим глазом, если даже специализированные компьютерные программы не смогли определить то, что там было изображено. Обыкновенный размытый рисунок (к тому же ещё и нечёткий) напоминал скорее сюрреалистические абстрактные картины Кандинского или Ротковича, которые были в моде в двадцать первом веке.
В очередной раз ничего не добившись, Геннадий Юрьевич бросил на стол снимок и сказал:
– Денисыч! Но я всё равно добьюсь этой экспедиции! Пусть меня считают сумасшедшим, но полёту быть! Тем более что Джон Паркер уже выбил деньги из Миркоса. А мы чем хуже?!
– Мы хуже? Никто не говорит, что мы хуже, Ген! Просто попробуй убеди этих набобов из Роскосмоса! Они сидят на горах денег и боятся потратить копейку. А ты говоришь о довольно-таки кругленькой сумме.
– Да какая ж это кругленькая сумма!
– Ну-у! Скажешь тоже! Для них что угодно может быть кругленькой суммой.
Геннадий Юрьевич махнул рукой, не желая больше разговаривать на эту тему. Он собрался завтра же лететь в главный офис Роскосмоса и оббивать пороги всех тех, кто занимается финансированием и рентабельностью космических полётов.
Когда Геннадий Юрьевич уже попрощался с «профессором 3D» и подошёл к двери, Дмитрий Денисович вдруг окликнул его:
– Кстати, Гена. А как там поживает дело всей твоей жизни?
– Ты о чём?
– О Бионике.
– А! – с досадой махнул рукой профессор Левандовский. – Она двоечница!
– Что так? – улыбнулся Данов.
– Не хочет учиться! Год! Уже год прошёл после того, как я загрузил в неё всю информацию, а она топчется на одном месте и не хочет познавать мир.
– Постой. Может, ты что-то упустил?
– Что?! Что я упустил?
– Может, ей не хватает чего-нибудь?
– Чего?! Ума ей не хватает, вот что!
Данов засмеялся:
– Ты слишком строг с ней.
– Я строг?! Я?! Да я даю ей полную свободу действий! Она может ходить, куда хочет, делать, что хочет… Что угодно! А она… – и тут профессор скривил рот и прогнусавил: – «Я проснулась, потому что…» Тьфу!
Он с досады попытался взять за козырёк свою бейсболку и бросить её на пол, но нащупал около лба пустое пространство.
– Ах ты, чёрт! Ещё и бейсболку где-то посеял!
Дмитрий Денисович снова не удержался от смеха.
– Не расстраивайся, Ген! Всё образуется. Дай ей какую-нибудь встряску. Ей нужен толчок! Её мозг до сих пор живёт в инкубаторе. А ей нужно пространство! Целый мир! Мне кажется, что, если ты выведешь её в люди, так сказать, то дела сдвинутся с мёртвой точки. Ведь ты даже не знаешь, на что способна эта девочка. Какие у неё таланты! Может, она станет супер гением! Может, с её помощью человечество выйдет на новую ступень развития! А ты держишь её взаперти.
– Что значит, взаперти? Она гуляет, плавает…
– Это всё не то, Ген. Ей нужен мир. Толчок!
– Пинок под зад ей нужен…
– Не унывай ты так, – улыбнулся Данов и похлопал друга по плечу. – Время – лучший друг искусственного интеллекта! Со временем она всех нас обставит, и уже мы будем ходить к Бионике Геннадьевне Левандовской за советом.