Коле ни с того ни с сего захотелось разглядеть её получше. Сам он, правда, не имел определённого к тому основания. Была ли это интуиция или просто ни к чему не обязывающее желание, он решил во что бы то ни стало увидеть лицо той длинноволосой девочки, неизвестно по какой причине не совсем похожей на остальных. Но, как он ни старался, зрение его подводило, становилось в это мгновение его злейшим предателем. Когда же незнакомка села с одноклассницами за свой столик, у Коли появился шанс узнать хотя бы про то, из какого она класса. Даже с такого расстояния он не мог убедиться в том, что из его очков получаются хорошие разведчики, да и села та девочка к нему спиной, так что глупо было на что-то рассчитывать. Труфин решил, что раз уж не получается, то и не стоит мучить себя из-за какой-то нелепой ерунды, придуманной только что им самим, и собрался уходить. Тем более, на полный желудок соображать что-либо по этому поводу было невозможно.
Единственным, что его тревожило, было то непонятное, неразгаданное чувство, которое пронеслось в его голове со скоростью морского ветра, но всё же оставило маленький след. Оно было не похоже на остальные чувства, которые можно было с лёгкостью объяснить на пальцах. Что-то светлое, одновременно тревожное, неощутимое пробежало в его мыслях, но надолго не задержалось.
Труфин захотел попробовать познакомиться с восьмиклассницей, просто потому что его начинало терзать любопытство, юношеская заинтересованность, влечение к новому и неопознанному. Но целая неделя прошла без единого результата: как ни старался наш неудачник найти её в толпе, ничего не выходило; а если он даже и видел её на другом конце коридора, то не знал, что делать и как подойти, а лишь пытался чётче разглядеть её, чтобы запомнить и в следующий раз не забыть, как она выглядит. Все попытки были тщетны, а он об этом особенно не переживал. Когда же он замечал её в столовой, как тогда, в первый раз, в нём пробуждалось необъяснимое воодушевление, что-то просыпалось в душе и весьма скоро затихало.
Он был чересчур стеснительным, неуверенным в себе, боялся совершить самую глупую ошибку, если подойдёт к незнакомому человеку и сам начнёт с ним разговор. Будь это дворник или просящий прикурить прохожий на улице, директор школы или даже человек с наручными часами, у которого надо просто-напросто спросить время. В подобных ситуациях он обычно конфузился и становился похожим на человека, вынужденного задать самый неуместный, непристойный вопрос, на который последует незамедлительная реакция. В иных случаях он просто ждал, пока собеседник сам начнёт разговор, и уже тогда можно было общаться, спорить и шутить на разные темы.
V
Сколько ещё времени понадобилось бы нашему герою для бессмысленных попыток с кем-либо познакомиться? Сколько бы ещё он скучал и бездельничал, шатался призраком по школе и просто сидел на уроках, если бы не прокралась в его судьбу рука невидимого художника, решившего нанести на лист его жизни яркие краски! Перелистаем-ка, с Вашего позволения, всего лишь неделю с момента, который мы вспоминали в прошлой главе.
Погода стояла в послеобеденное время самая солнечная. Снег твёрдыми сугробами расстелился по улицам и белоснежным морем разлился по лужайкам. На небе не было ни единого облачка, природа преображалась, будто готовясь к возрождению после долгого снегопада и холодных вьюг. Противящийся холоду солнечный диск пробирался в потаённые уголки города, бросая ослепительные жёлтые лучи направо и налево, как сеятель раскидывает зёрна на бескрайние пустынные поля, чтобы раскрасить их во все цвета природы. От каждого шага слышался приятный снежный хруст, забавляющий и успокаивающий бегущих пешеходов. Снег напоминал о зиме и бодрящем морозце, а солнце заставляло всех улыбаться и напоминало о радостях и прелестях жизни. Было и холодно от снега, и тепло от света в одно и то же время; в этой гармонии слились два источника спокойствия и благодати, сотворив незабвенное чудо.
Коля спешил на курсы игры на гитаре. Из-за непрошенной задержки урока, состоявшейся по прихоти классной руководительницы, он боялся опоздать. Гитара была единственным его увлечением, хоть и навязанным родителями, так как те уже просто не знали, что хочет в этой жизни их сын. Труфин выбежал из гардероба, наскоро накинув на себя рюкзак. Он стал щуриться от боли в глазах из-за яркого света, как только очутился вне школы. Это заставило его на секунду остановиться и в мыслях пожаловаться на то, что даже снег и солнце мешают спокойно дойти до дома. Коля отвлёкся на мысль о приближавшемся занятии и побежал дальше.
Вылетая со двора новой школы, он протиснулся между двумя подростками, спокойно выходившими через калитку. Вдруг, как назло, он резким движением сбил кого-то с ног, так что этот кто-то поскользнулся на льду и упал, причём не совсем мягко. Послышалось вскрикивание.
– Ой, извините! – машинально спохватился Коля и обернулся в сторону пострадавшего, намереваясь тут же побежать дальше…
На заледеневшем тротуаре лежала испуганная и одновременно удивлённая девочка в белой шубке, без шапки, с красным рюкзаком за спиной. «Это же она!» – пронеслось в голове Коли, и он с радостным волнением и необъяснимой тревогой приблизился к сбитой с ног незнакомке, той самой, к которой он недавно зачем-то намеревался подойти. Он поправил очки и на некоторое время умудрился потерять дар речи, чего раньше с ним практически не случалось…
У всех разные взгляды на этот мир, разные вкусы, разные потребности. Каждый человек по-своему относится к жизни, имеет уникальный ход мыслей; любому из нас нравится то, что нравится именно ему. Когда одни говорят, что им нравится определённый вид печенья, другие возражают, что он совсем не такой, как тот, который нравится им. Так и с чувствами… Кто-то способен любить, кто-то нет; кто-то влюбится сегодня в самую красивую девушку на земле, а кто-то так же сильно завтра полюбит совершенно другую, которую тоже будет считать самой красивой. Кто из них прав? Наверное, и тот, и другой.
Нашему герою суждено было встретить свою самую красивую девушку на свете (позвольте автору с ним согласиться). У неё были длинные шелковистые чёрные распущенные волосы, воздушным водопадом разливавшиеся с головы на тонкую шейку и хрупкие плечи. Коле даже показалось сначала, что цвет волос её был не таким, более светлым, особенно по краям головы: солнечные лучи придавали их кончикам сияющего древесно-золотого оттенка, как будто в них игралось само солнце, смеясь и резвясь на прохладном ветерке, задевавшем каждый волосок и слегка приподнимавшем причёску на воздух. Испуганные и чуть недоверчивые глаза незнакомки, то ли тёмно-карие, то ли светло-зелёные – сложно было точно определить название этого волшебного цвета – излучали, несмотря на недовольство, какое-то таинственное тепло, может быть, даже целую жизнь! В них отражалось солнце, рисуя в зрачках небесной краской яркие блики. О, эти живые глаза! Сколько можно сказать о человеке всего лишь по выражению его зеркала души, как называл их классик! Нет, нет, это даже не зеркало, а таинственный коридор, позволяющий прочитать все мысли и чувства человека, проникнуть в его особый внутренний мир… Но проблема в том, что не всегда тот, кому мы смотрим в глаза, может невольно заставить вглядываться в них снова и снова. Только если человек сам живёт, а не проживает свою жизнь, пышет любовью к людям, радуется приятным событиям и с участием и желанием смотрит на этот мир, тогда и только тогда его глаза сами оживают! Бывает, рассказчик увлечётся какой-то историей, с гордой улыбкой и, казалось бы, интересом повествует о тех или иных известиях… но глаза его не выражают ничего, кроме безразличия и скуки, простого желания говорить; самому же человеку в глубине души вовсе не интересно всё это рассказывать, или же он просто думает в это время о другом. Здесь было совершенно иначе! Глядя на случайно обиженную им девочку, Коля не мог отвести глаз от её бездонного загадочного взгляда, невольно захватившего его в плен, обнявшего со всей силой и нежностью, прижимая к себе и не отпуская ни на минуту…