— Доброе утро. Когда он закончит, Мошевский?
— Когда сестра кончит его скоблить, — ответила девочка. — Ужасно щекотно. А вас когда-нибудь мыла сестра?
— Нет. Мошевский, скажите ей, пусть поторопится. Мне надо…
— Хотите, дам вам кусочек гамбургера? — предложила девочка. — Мистер Мошевский и я посылаем за ними в «Макдоналдс». В больнице ужасно готовят. Только мистер Мошевский не позволяет мистеру Кабакову есть гамбургеры. И за это мистер Кабаков сказал мистеру Мошевскому очень нехорошие слова.
— Понятно, — сказал Корли, покусывая ноготь.
— Я тоже обожглась, как мистер Кабаков.
— Как жаль.
Девочка очень осторожно потянулась через поручень коляски за жаренным стружкой картофелем. Пакетик с картофелем лежал на коленях у Мошевского. Корли приотворил дверь палаты и сунул в щель голову. Очень коротко поговорил с сестрой и закрыл дверь.
— Еще одну ногу, — пробормотал он. — Еще одну ногу.
— Я готовила, и кастрюля с кипятком опрокинулась прямо на меня, — сказала девочка.
— Извини, что ты сказала?
— Я сказала, что я готовила и кастрюля с кипятком опрокинулась прямо на меня.
— A-а. Очень жаль.
— Я говорила мистеру Кабакову — с ним ведь то же самое случилось, вы знаете? Так вот, я ему говорила, что большинство несчастных случаев в домашних условиях происходит на кухне.
— Ты говорила с мистером Кабаковым?
— А что такого? Мы вместе смотрели, как ребята играют в мяч на спортплощадке прямо против его окна. Они каждое утро до уроков там играют. А из моего окна только кирпичную стенку видно. А он такие хорошие анекдоты рассказывает. Хотите, расскажу?
— Спасибо, не надо. Он мне уже довольно много порассказал.
— У меня тоже такая кровать с навесом, и…
Сестра вышла в коридор с полным тазом в руках.
— Теперь можно войти, — сказала она.
— Иду, — откликнулась девчушка.
— Постой, Дотти, — пророкотал Мошевский, — побудь лучше со мной. Мы еще чипсы не доели.
— Жаренный стружкой картофель, — поправила девочка.
Кабаков сидел в кровати, опершись о подушки.
— Ну, раз вы теперь совсем чистый, я могу ввести вас в курс дела. Мы получили ордера на обыск «Летиции» и допрос членов экипажа. Трое из экипажа видели катер. Никто не запомнил номеров, но они, разумеется, все равно фальшивые. Мы собрали образцы краски — совсем немного, там, где катер терся боком о сухогруз. Отдали на анализ.
Кабаков нетерпеливо махнул рукой. Корли сделал вид, что не заметил, и продолжал:
— Наши специалисты по электронике говорили с операторами радара на катере береговой охраны. Они полагают — тот катер был из дерева. Мы знаем, что он развивает большую скорость. Предположительно у него дизельные двигатели с турбонаддувом, судя по звуку. Вывод — это контрабандистское судно. Рано или поздно мы его обнаружим. Кто-то ведь его построил. На какой-то очень хорошей верфи.
— А как насчет американца?
— А никак. У нас в стране их до черта. Мы попробовали заставить матросов «Летиции» поработать с композиционным портретом, чтобы фоторобот составить — того человека, который поднимался на корабль. Но ведь приходится вести опрос через переводчика. Невероятно медленно. Ответы получаем — блеск: «Глаза, как у свиньи задница», например. Я вам дам композиционный портрет на ту женщину, может, вам удастся ее фоторобот составить. В лаборатории разбираются с фигуркой Мадонны.
Кабаков кивнул.