-Глубоко
отрыли-то? Ведь голых, зябких хоронили, глубокая могила была бы потеплее!
- Нет, каковотам глубоко! - сообщила Дуня. - Яма от снаряда, вот тебе
и могила. Навалили туда дополна, а другим места не хватило. Тогда они танком
проехали через могилу по мертвым, покойники умялись, место стало,и они еще
туда положили, кто остался. Им копать желания нету, они силу свою берегут. А
сверхузабросали чуть-чутьземлей, покойники и лежат там,стынуттеперь;
только мертвые и стерпят такую муку - лежать век нагими на холоде
-А моих-то - тожетанком увечилиили их сверху цельными положили? -
спросила Мария Васильевна.
- Твоих-то? - отозвалась Дуня. - Да я того не углядела Там, за посадом,
усамой дороги всележат, пойдешь -увидишь.Яимкрест из двухветок
связала и поставила, да это ни к чему: крест повалится, хоть ты его железный
сделай, а люди забудут мертвых
МарияВасильевна встала сколеней Дуни, положила ее голову ксебеи
сама стала искатьу неев головных волосах.Иот работыей стало легче;
ручная работа лечит больную тоскующую душу.
Потом, когда уже свечерело, Мария Васильевна поднялась; она была старая
женщина,она теперь устала; она попрощалась сДуней ипошла в сумрак, где
лежали ее дети - два сына в ближней земле и дочь в отдалении.
МарияВасильевна вышла к посаду, что прилегал к городу.В посаде жили
раньшев деревянных домиках садоводы иогородники; они кормились с угодий,
прилегающих к их жилищам, и тем существовали здесьспоконвека. Нынчетут
ничегоуже неосталось, и земляповерхуспеклась от огня,а жители либо
умерли, либоушли вскитание, либо ихвзяли в плени увели в работуи в
смерть.
Из посада уходил в равнину Митрофаньевский тракт. Пообочинетракта в
прежние времена росливетлы, теперьих война обглодаладосамыхпней, и
скучна была сейчас безлюдная дорога, словно уже близко находился конец света
и редко кто доходил сюда.
Мария Васильевна пришла на место могилы, где стоялкрест, сделанный из
двух связанных поперекжалобных, дрожащих ветвей. Мать села у этого креста;
под ним лежалиее нагие дети,умерщвленные, поруганные иброшенные в прах
чужими руками.
Наступил вечер и обратился вночь. Осенние звезды засветились на небе,
точно, выплакавшись,тамоткрылись удивленные и добрыеглаза,неподвижно
всматривающиеся в темную землю, столь горестную и влекущую, что из жалости и
мучительной привязанности никому нельзя отвести от нее взора.
- Были бы вы живы, - прошепталамать в землю своим мертвым сыновьям, -
были бывы живы, сколько работы поделали, сколько судьбы испытали! А теперь
что ж, теперь вы умерли, - где ваша жизнь, какую вы не прожили, кто проживет
ее завас?..Матвею-тосколькожбыло? Двадцать третийшел,а Василию
двадцать восьмой. А дочке быловосемнадцать, теперь уждевятнадцатый пошел
бы, вчера она именинницабылаZолькоясердцасвоего истратила навас,
сколькокровимоей ушло, но,значит, мало было,мало былоодного сердца
моего и крови моей, раз вы умерли, раз я детей своих живыми не удержала и от
смерти их не спасла Они что же, они дети мои, они жить на свет не просились.