Почемужеясиднем
сиделвмашине? Почемуневыскочил, скажем, тогда, когдамашина
останавливалась перед светофором? И наконец, самоенепонятное: почемуя
вообще сел в эту машину?...
Возможно, что найдется с десяток ответов на все этивопросы, ивсе
они хотя бы в общих чертах будут вполне удовлетворительны. Но мне кажется,
что можно ответить на все сразу, напомнив, что шел 1942 год, что мнебыло
двадцать три года и я только что был призван вармиютолькочтообучен
стадному чувству необходимости держаться скопом, и, что важнее всего, мне
было очень одиноко. А в такихслучаях, какяпонимаю, человекпросто
прыгает в машину к другим людям и уже оттуда не вылезает.
Но, возвращаясь к изложению событий, я вспоминаю, что в то время, как
все трое - невестина подружка, ее супруг и миссис Силсберн - неотрываясь
смотрели, как я кашляю, я сам поглядывал назад, на маленького старичка. Он
по-прежнему сидел, уставившись вперед. С чувством какой-то благодарности я
заметил, что его ножки не доходят дополу. Мнеонипоказалисьстарыми
добрыми друзьями.
- А чем этот человек вообще занимается? -спросиламеняневестина
подружка, когда окончился приступ кашля.
- Вы про Симора? - сказал я. Сначала по ее тону мне померещилось, что
она подозревает его в чем-то особенно подлом. Но вдруг - чистоинтуитивно
- я сообразил, что, может быть, онавтайнесобраласамыеразнообразные
биографические данные о Симоре, то есть все те мелкие, к сожалениювесьма
драматические, факты, дающие, по моему мнению, в самой своей основе ложное
представление о нем. Например, чтоонлетшесть, ещемальчишкой, был
знаменитым по всей стране радиогероем. Или, сдругойстороны, чтоон
поступилвКолумбийскийуниверситет, едватолькоемуисполнилось
пятнадцать лет.
- Вот именно, про Симора, - сказаланевестинаподружка. -Чемон
занимался до военной службы?
И снова во мне искоркой вспыхнуло интуитивное ощущение, что она знала
про него куда больше, чем по каким-то причинам считала нужным открыть. По
всей вероятности, ей, например, отличнобылоизвестно, чтодопризыва
Симорпреподаваланглийскийязык, чтоонбылпреподавателем, да,
преподавателем колледжа. И в какой-то момент, взглянув не нее, яиспытал
неприятное ощущение: а может быть, ей даже известно, что я брат Симора. Но
думать об этом не стоило. И я только взглянул на нее исподлобья и сказал:
- Он был мозольным оператором. - И тут же, резкоотвернувшись, стал
смотреть в окошко. Машина стояла уже несколько минут, но ятолькосейчас
услышалвоинственныйгрохотбарабанов, которыйдоносилсяиздали, со
стороны Лексингтонской или Третьей авеню.
- Парад! - сказала миссис Силсберн. Она тоже обернулась.
Мы оказались в районе Восьмидесятых улиц. Посреди Мэдисон-авеню стоял
полисмен и задерживал все движение и на север, и на юг. Насколькоямог
понять, он его просто останавливал, ненаправляянинавосток, нина
запад. Три или четыре машины и один автобус ждали, покаихпропустятна
юг, но наша машинабылаединственнойнаправлявшейсявсевернуючасть
города.