-- Мы
живем в большом доме, а в подвалепрачечная.Какая-тоНаоми,
его подружка, сказала ему, что у нее в термосе сидит червяк. По
крайнеймере,мыбольше ничего от него не добились. -- Бу-Бу
вздохнула и отошла от окна, на кончике ее сигареты нарос пепел.
Она шагнула к двери. -- Попробую еще раз,--сказалаонана
прощанье.
Сандра и миссис Снелл засмеялись.
--Поторапливайтесь,Милдред, -- все еще смеясь, сказала
Сандра миссис Снелл. -- А то автобус прозеваете.
Бу-Бу затворилазасобойзабраннуюпроволочнойсеткой
дверь.
Онастояла на лужайке, которая отлого спускалась к озеру;
низкое предвечернее солнце светило ей в спину. Ядрах в двухстах
впереди на корме отцовского бота сидел ее сынЛайонел.Паруса
былисняты,ботпокачивалсянапривязипод прямым углом к
мосткам, у самого их конца. Футах в пяти-десяти за нимплавала
забытаяилизаброшеннаяводнаялыжа, но нигде не видно было
катающихся; лишь вдалеке уходил к Паруснойбухтепассажирский
катер.Почему-тоБу-Буникакне удавалось толком разглядеть
Лайонела. Солнце хоть и не очень грело, носветилотакярко,
чтоиздаливсе--имальчик,и лодка -- казалось смутным,
расплывчатым, как очертания палки в воде. Спустяминуту-другую
Бу-Буперестала всматриваться. Смяла сигарету, отшвырнула ее и
зашагала к мосткам.
Стоял октябрь, и доски уже дышали жаром в лицо. Бу-Бушла
помосткам,насвистываясквозьзубы"Малютку из Кентукки".
Дошла до конца мостков, присела на корточкиссамогокраяи
посмотрела на сына. До него можно было бы дотянуться веслом. Он
не поднял глаз.
--Эй,наборту!-- позвала Бу-Бу. -- Эй, друг! Пират!
Старый пес! А вот и я!
Лайонел все не поднимал глаз, ноемувдругпонадобилось
показать,какой он искусный моряк. Он перекинул незакрепленный
румпель до отказа вправо и сейчас же снова прижал егокбоку.
Но не отрывал глаз от палубы.
--Этоя,-- сказала Бу-Бу. -- Вице-адмирал Танненбаум.
Урожденная Гласс. Прибыл проверить стермафоры.
-- Ты не адмирал, -- послышалось в ответ. -- Ты женщина.
Когда Лайонел говорил, ему почти всегда посредифразыне
хватало дыхания, и самое важное слово подчас звучало не громче,
атишедругих.Бу-Бу, казалось, не просто вслушивалась, но и
сторожко ловила каждый звук.
-- Кто тебе сказал? -- спросила она. -- Ктосказалтебе,
что я не адмирал?
Лайонел что-то ответил, но совсем уж неслышно.
-- Что? -- переспросила Бу-Бу.
-- Папа.
Бу-Бувсееще сидела на корточках, расставленные коленки
торчали углами; левой рукой она коснулась дощатого настила:не
так-то просто было сохранять равновесие.
--Твой папа славный малый, -- сказала она. -- Только он,
должно быть, самая сухопутная крыса на свете. Совершенно верно,
на суше я женщина, это чистая правда.