Металл и стекло, для приема пищи на
открытом воздухе. Неформальный дружеский завтрак на террасе. Как
приятно было бы вкушать редкостные яства и зеленый салат с этих
ярких тарелок, глядя на окружающие озеро горы. А внутри дома
звучит музыка.
— Очень мило, — тихо сказала Дора.
— Впрочем, можно приобрести добавочный спикер, — сказал Пол,
— и вывести его на террасу, чтобы можно было слушать во время еды.
На ужин я обычно предпочитаю Моцарта, — закончил он и повлек её к
витрине книжного магазина.
— Мне всегда становится грустно, когда я вижу столько книг, —
сказала Дора. — Ведь у меня никогда не будет времени на то, чтобы
их прочитать.
Пол поцеловал её и спросил:
— О чем ты подумала, когда увидела меня в первый раз?
— А о чем ты подумал?
— Я подумал: «Эта девчонка должна стать моей».
Дора рассмеялась и прижалась к нему.
— Так о чем же ты подумала?
— Я подумала… — она хихикнула, помолчала и продолжила: — Я
подумала: «Этот парень должен стать моим».
— Ну, разве наш Нью-Йорк не прекрасен? Откуда, ты говоришь,
здесь появилась?
— Из Сиэтла, — ответила Дора. — Сиэтл, штат Вашингтон.
— И вот теперь мы здесь, на Мэдисон-авеню, шагая рука об
руку, совершаем покупки для грядущих лет…
— Даже если и будет война, — сказала, помолчав, Дора, — С
какой стати ты должен в ней участвовать? И вообще, почему
Соединенные Штаты должны в неё вступать?
— Они же вступили в предыдущую. Разве не так? — сказал Пол. —
Вот и в эту вступят.
— Прошлый раз Соединенные Штаты надули, — возразила Дора. —
Парней, которые на ней погибли, подло надули.
— Верно, — согласился Пол. — Их убили ради дохода в 6% на
облигации военного займа, из-за нефтяных скважин, во имя передела
сфер влияния. Мне ужасно хочется иметь сферу влияния.
— И несмотря на это, — тихо спросила Дора, — ты и на сей раз
запишешься в армию?
— Точно. В первый же день. Явлюсь в бюро набора и заявлю:
«Перед вами Пол Триплетт — двадцать шесть лет, тверд, как кремень,
отличное зрение, прекрасные зубы, хорошие ноги — выдайте ему
ружье». Или, ещё лучше: «Посадите его на самолет, чтобы он мог
причинить как можно больше вреда».
После этого они целый квартал прошли молча.
— А ты не думаешь, что и на это раз тебя надуют? — спросила
Дора. — Не думаешь, что будешь снова сражаться за облигации и
нефть?
— Ага.
— И, несмотря на это, ты запишешься в армию?
— В первый же день.
Дора выдернула свою руку из-под его локтя.
— Неужели тебе нравится убивать людей? — спросила она.
— Мне ненавистна сама мысль об этом, — растягивая слова,
произнес Пол. — Я не хочу никому причинять вреда. Я считаю саму
войну нелепостью. Я желаю жить в таком мире, где все сидят на
свежем воздухе за столами из стекла и хрома, едят из цветных
тарелок и слушают музыку Моцарта, которая раздается из добавочного
спикера, установленного на террасе.