--Эх,бурановдавно нет!-- вздохнул краснолицыйупитанныйлатыш
Кильдигс. -- За всю зиму -- ни бурана! Что за зима?!
-- Да... буранов... буранов... -- перевздохнула бригада.
Когда задует вместностиздешнейбуран, такне то что наработу не
ведут,а из барака вывести боятся:от барака до столовой есливеревкуне
протянешь, то изаблудишься. Замерзнет арестант в снегу -- так пес его ешь.
А ну-ка убежит?Случаибыли. Снег при буране мелочкий-мелочкий, а в сугроб
ложится,какпрессуетегокто.Потакомусугробу,черезпроволоку
переметанному, и уходили. Недалеко, правда.
От бурана, если рассудить, пользы никакой: сидят зэки под замком; уголь
не вовремя, тепло из барака выдует; муки в лагерь не подвезут -- хлебанет;
там,смотришь, и на кухне не справились. И сколькобы буран тотни дул --
три ли дня,неделюли, --этиднизасчитываютзавыходныеистолько
воскресений подряд на работу выгонят.
А все равно любят зэки буран и молят его.Чуть ветер покрепче завернет
-- все на небо запрокидываются: матерьяльчику бы! матерьяльчику!
Снежку, значит.
Потому что от поземки никогда бурана стоящего не разыграется.
Уж кто-то полез греться к печи 38-й бригады, его оттуда шуранули.
Тутвзал вошелиТюрин. Мрачен былон. Поняли бригадники:что-то
делать надо, и быстро.
-- Та-ак, -- огляделся Тюрин. -- Все здесь, сто четвертая?
И не проверяя и не пересчитывая, потому что никтоу Тюрина никуда уйти
не мог,он быстростал разнаряжать. Эстонцев двоих даКлевшина с Гопчиком
послал большой растворный ящик неподалекувзять инести на ТЭЦ. Уж из того
сталоясно,чтопереходитбригадананедостроеннуюипозднейосенью
брошенную ТЭЦ.Еще двоих послалонвинструменталку,где Павлополучал
инструмент. ЧетверыхнарядилснегчиститьоколоТЭЦ, иувходатам в
машинный зал, и в самом машинном зале, и на трапах. Ещедвоим велелв зале
том печь топить -- углемидосок спереть,поколоть.И одномуцементна
санках туда везти. И двоим воду носить, адвоим песок, и ещеодному из-под
снега песок тот очищать и ломом разбивать.
И после всего того остались ненаряженными Шухов да Кильдигс -- первые в
бригаде мастера. И, отозвав их, бригадир им сказал:
-- Вотчто, ребята! (А был не старше их, но привычка такая у него была
-- "ребята".) С обеда будете шлакоблоками на втором этаже стены класть, там,
где осенью шестая бригада покинула. А сейчас надо утеплить машинный зал. Там
триокна больших, их в первую очередь чем-нибудь забить. Я вам еще людей на
помощьдам, только думайте, чем забить. Машинный зал будет нам и растворная
и обогревалка. Не нагреем -- померзнем, как собаки, поняли?
И может быть, еще б чего сказал, да прибежал за нимГопчик, хлопец лет
шестнадцати, розовенький, как поросенок, с жалобой, что растворного ящика им
другая бригада не дает, дерутся.