А дама, обнаружив столь ужасное видение у себя в спальне, вполне способна завизжать на весь дом.
Билл беспомощно развел руками:
— Ну, вот видите. Ничего не получится. Ваш план аннулируется как несостоятельный.
— Нет, милорд. Ваше сиятельство, позволю себе заметить, не уловили его суть. Главное в том, чтобы выманить миссис Спотсворт вон из комнаты и тем самым создать условия, при которых ваше сиятельство сможете войти туда и завладеть подвеской. Я вызываюсь постучаться к ней и попросить ненадолго флакончик нюхательной соли.
Билл схватился за волосы:
— Что вы сейчас сказали, Дживс?
— Флакончик нюхательной соли, милорд.
Билл затряс головой:
— Эти овцы, которых я тут пересчитывал, как-то плохо на меня подействовали. У меня испортился слух. Мне почудилось, будто вы сейчас упомянули нюхательную соль.
— Так оно и было, милорд. Я бы при этом объяснил, что нюхательная соль мне нужна, чтобы привести в чувство ваше сиятельство.
— Ну вот, опять. Я прямо готов поклясться, что слышал, будто вы сказали: «привести в чувство ваше сиятельство».
— Именно, милорд. Ваше сиятельство пережили сильное потрясение. Случайно оказавшись в полночный час вблизи разрушенной часовни, вы увидели призрак леди Агаты, и вам стало дурно. Как вашему сиятельству удалось добрести до своей комнаты, это навсегда останется тайной, но я вас застал в почти бессознательном состоянии и поспешил к миссис Спотсворт занять немного нюхательной соли.
Билл все еще недоуменно хлопал глазами.
— Ничего не понимаю, Дживс.
— Позвольте мне продолжить мои разъяснения, милорд. Как я это себе представляю, милорд, услышав, что леди Агата, если можно так выразиться, под самым боком, миссис Спотсворт загорится желанием немедленно бежать к разрушенной часовне, чтобы самолично наблюдать это потустороннее видение. Я вызовусь проводить ее туда, а в ее отсутствие вы, милорд…
Обычный человек, потрясенный проявлением чужой гениальности, как правило, не сразу находит слова для выражения охвативших его чувств. Когда Александер Грейам Белл в 1876 году, встретив в одно прекрасное утро своего знакомого, сказал ему: «Слыхали последнюю новость? Я вчера изобрел телефон», — очень может быть, что знакомый просто молча переступил с ноги на ногу. Вот так же и Билл. Он не мог выговорить ни слова, а лежал молча, заливаемый волнами раскаяния из-за того, что мог усомниться в этом человеке. Все было точно так, как неоднократно рассказывал Берти Вустер. Стоит только этому вскормленному рыбой великому уму перейти к психологии индивидуума — и дело сделано, тебе остается лишь подбросить шляпу в воздух и пуститься в пляс на зеленой лужайке.
— Дживс, — выговорил он наконец, когда к нему вернулся дар речи.
Но Дживс уже мерцал на пороге.
— Спешу за нюхательной солью, милорд, — пояснил он через плечо. -Прошу прощения, я сейчас.
Минуты через две, хотя Биллу казалось, что дольше, он возвратился, держа в пальцах маленький флакончик.
— Ну? — нетерпеливо спросил Билл.
— Все прошло согласно плану, милорд. Дама реагировала в общем так, как я и предвидел. Сразу же по получении известия она проявила интерес. Вашему сиятельству известно выражение «Джимини Кристмас»?
— Да нет, по-моему, я его никогда не слышал. Может быть, «Мерри Кристмас»?
— Нет, милорд. Именно «Джимини». Эти слова произнесла миссис Спотсворт, когда узнала, что в разрушенной часовне можно наблюдать фантом леди Агаты. Они, как я понял, выражают удивление и радость. Она заверила меня, что в два счета накинет халат и по истечении названного срока выйдет ко мне, прямо, как она сказала, с заплетенной косой.