— Гм… — Билл задумался. — Ну что ж, можно попытаться. Покойной ночи, Дживс.
— Покойной ночи, милорд.
Тут он замолчал, и восемьсот двадцать четвертая овца, выделявшаяся изо всех особенно глупым видом, так и повисла в воздухе. Дело в том, что раздался стук в дверь, такой тихий и почтительный, какой могла произвести рука только одного человека. Поэтому, когда минуту спустя дверь приотворилась и вошел Дживс, Билл нисколько не удивился.
— Прошу извинения у вашего сиятельства, — изысканным тоном произнес Дживс. — Я бы не потревожил вас, если бы не услышал из-за двери ваши слова, свидетельствовавшие о том, что моя рекомендация оказалась бесполезной.
— Да, покамест она еще не сработала, — сказал Билл. — Но входите, пожалуйста. Прошу. — Он был бы сейчас рад кому угодно, лишь бы это была не овца. — Не говорите мне, — вдруг приподнялся он на подушках, заметив блеск торжества в глазах гостя, — что вы что-то придумали.
— Да, милорд, я счастлив сообщить, что, по-моему, я нашел выход из создавшегося положения.
— Дживс, вы — чудо!
— Благодарю вас, милорд.
— Помню, Берти Вустер мне говорил, что нет такого затруднения, которого вы не сумели бы разрешить.
— Мистер Вустер всегда перехваливал меня, милорд.
— Какое там! Недохваливал! Если вы действительно нащупали способ преодолеть нечеловеческие трудности, возникшие на нашем пути…
— Насколько я понимаю — да.
Сердце Билла заколотилось о лиловую пижамную куртку.
— Подумайте хорошенько, Дживс, — умоляющим голосом произнес он. -Каким-то образом нам надо выманить миссис Спотсворт из комнаты и продержать ее снаружи на протяжении времени, достаточном для того, чтобы я ворвался туда, отыскал подвеску, схватил и выскочил обратно, и чтобы ни одна живая душа меня за этим делом не увидела. Если только я ничего не перепутал по причине нервного расстройства, вызванного пересчитыванием овец, вы утверждаете, что можете все это устроить. Но как? Вот вопрос, который напрашивается. Как можно это сделать?
Дживс молчал. Его великолепные черты исказила гримаса страдания. Словно ему неожиданно открылось нечто крайне огорчительное.
— Прошу меня простить, милорд. Я ни в коем случае не хотел бы позволить себе вольность…
— Говорите, говорите, Дживс. Я весь внимание. В чем дело?
— В вашей пижаме, милорд. Если бы я знал, что ваше сиятельство имеете обыкновение спать в пижаме лилового цвета, я бы вам этого решительно не посоветовал.