— Это вы так думаете.
— Никто не хочет неприятностей.
— Между тем что хочешь и что получишь — большая разница, — буркнул капитан Биггар и, скрежеща зубами, вышел в сад, чтобы немного поостыть.
Позади себя он оставил такую тишину, какие обычно называют зловещими. Первым ее нарушил Билл:
— Ну и угодили мы в историю, Дживс.
— Действительно, можно сказать, что в наших делах наметился довольно острый кризис, милорд.
— Этот тип требует фунт мяса.
— Да, милорд.
— А у нас мяса нет.
— Совершенно верно, милорд. Положение весьма неприятное.
— Ну и субъект этот Биггар! Похож на гориллу, которая мается животом.
— Да, пожалуй, просматривается некоторое сходство с этим зверем, страдающим вами упомянутой болезнью.
— А обратили вы на него внимание за ужином?
— Какую особенность его поведения за столом имеет в виду ваше сиятельство?
— Я вспомнил, как он уминал жареную утку. Просто что-то страшное! Набросился на нее, как тигр на добычу. Мне показалось, что этот человек не ведает жалости и снисхождения.
— Бесспорно, ему не хватает душевной доброты, милорд.
— Есть такое слово, оно в точности ему подходит. На «кар» начинается. Не «картуз»… Не «карлик»… «Каратель» — вот какое. В этом субъекте есть что-то от карателя. Я понимаю его досаду из-за того, что он не получил своих денег. Но какой ему прок губить меня?
— Он от этого, очевидно, рассчитывает получить моральное удовлетворение, милорд.
Билл задумался.
— А что, в самом деле нет никого, у кого бы можно было занять немного наличности?
— Никого из тех, чьи имена сразу приходят в голову, милорд.
— А как насчет того финансиста, что живет в Дитчингаме, как его… сэр
… ну, вы понимаете…
— Сэр Оскар Уоппл, милорд? Застрелился в прошлую пятницу.
— Так… Тогда не будем его беспокоить.
Дживс кашлянул:
— Быть может, мне дозволительно внести предложение?..
— Да, Дживс? — Слабый лучик надежды зажегся в сумрачном взоре Билла. И голос его хотя по-прежнему едва ли заслуживал определения «жизнерадостный», однако же перестал походить на голос покойника, доносящийся непосредственно из могилы.
— У меня мелькнула мысль, милорд, что окажись у нас в руках билет капитана Биггара, и наше положение станет гораздо прочнее.
Билл потряс головой:
— Не понимаю. Билет? Какой еще билет? Вы говорите так, как будто мы на железнодорожной станции.
— Я подразумеваю тот билет, который в должности секретаря вашего сиятельства я лично вручил капитану Биггару в качестве квитанции как подтверждение его ставки на Люси Глиттерс и Мамашу Уистлера.
— А-а, его билет! — уразумел Билл.
— Вот именно, милорд. Поскольку он покинул ипподром в большой спешке, билет должен быть при нем, а эта бумажка — единственное доказательство, что он вообще ставил деньги на кого бы то ни было. Стоит нам только изъять ее у него — и ваше сиятельство получит возможность произвести с ним расчеты на любых приемлемых для вас условиях.
— Понятно. Да, это было бы неплохо. Значит, мы должны раздобыть у него его билет, так?
— Так, милорд.
— Можно мне задать один вопрос, Дживс?
— Разумеется, милорд.
— Каким образом?
— Что называется, прямым действием.
Билл вытаращил глаза. Открывался совершенно новый подход к проблеме.
— Вы имеете в виду навалиться на него? Сграбастать его? Взять за горло?
— Вы совершенно точно выразили мою мысль, милорд.