– Родриго! – услышал он хриплый неприятный голос у себя за спиной, – он оклемался!
– Дышит?
– Дай посмотрю. Да, дышит. И вылупился на меня так, будто видит в первый раз. Грязный, лживый подонок!
– Тащи его обратно к бочке.
– Да, босс.
– Пр.. попр..
Человек пытался выразить свою мысль, но губы плохо слушались.
– Он чего-то шепчет, босс. Может, у него, наконец, развязался язык? Или в бочку его?
– Нет, погоди. Я хочу услышать, что он придумал на этот раз.
Человек почувствовал, что его руки освободились. Он свалился на колени и упёрся в пол. Светлые волосы упали на мокрые доски, от которых разило чем-то едким и неприятным. У него кружилась голова.
– Я… я… – человек откашлялся, – я рад, что вы хотите со мной говорить.
– Не мути воду, Билли, – сказал человек в белом костюме, Родриго. – Говори прямо и по делу. Тогда твоя смерть будет быстрой.
– Смерть? – удивился человек. Он поднял лицо и обвёл присутствующих открытым доверчивым взглядом. Потом закашлялся. – Кх, кхх… Господа, я всего-навсего хотел узнать, какое это измерение: УТН шестьдесят два или УП сто двадцать четыре зет? Видите ли, они очень похожи, хотя и значатся под разными индексами. И будьте добры, скажите, как называется ваш мир. Это планета или нечто более сложное? Одно из перепутанных замкнутых пространств континуума, или турбовытяжной обратимый поток временных парадоксов? Простите моё невежество, я здесь впервые.
В баре повисла гнетущая тишина. Погасла и снова засветилась бледная полоска лунного света на потолке – мимо бара проехал джип.
– Может, просто убьём его, босс? – спросил верзила с хриплым голосом. – Похоже, у него от пыток крыша, малость, того.
– Ты думаешь играть со мной в игры, Билли? – Родриго присел на стул, который за секунду до этого поставил перед ним один из бандитов. Он навис над светловолосым человеком как скала над яблоней.
Человек откинул со лба волосы и ещё раз оглядел присутствующих. На этот раз уже более внимательно. Бандиты занервничали. Взгляд этот резал, как стекло и причинял странное неудобство.
– Ах, кажется, я, наконец, понял, куда попал. Святые эустилиусы, ну и везёт же мне!
Не успев ничего понять, сеньор, которого звали Родриго, оказался вдруг на мокром вонючем полу. Он обнаружил свои руки завязанными в тугой узел за спиной. Он так же успел заметить, как Моралес, безмозглый головорез, его правая рука, исчезает внутри стены, ощетинившейся обломками, как при взрыве динамитной шашки. Двое других его людей издали полный ужаса вопль, который вдруг резко оборвался.
Звякнуло стекло.
– А этот ваш Билли, он вам чем-то насолил, да? – спросил человек, перед тем как выпить разом целую бутылку газированной воды.
– Что ты со мной сделал? – прохрипел Родриго, недоумевая, как его старые руки могли сложиться в столь замысловатую фигуру у него за спиной.
– Странная у вас вода, – сказал человек со светлыми волосами, вытирая губы салфеткой.
– Клянусь, Билл, – у Родриго изо рта летели слюни, – клянусь могилой моего отца, я выкопаю тебя из любой дыры, в которую ты вздумаешь запрятаться, я…
– Я не Билл, – сказал человек со светлыми волосами. – И ещё. Двое ваших приятелей живы-здоровы, если вы об этом волновались. Хотя насчёт «здоровы» я бы с собой поспорил. Ну, до свидания. Не скучайте тут без меня!
И человек со светлыми волосами вышел из бара на ночные улицы Пуэрто-Рико, угостив перед этим напуганного до полусмерти бармена за счёт Билли. Он не знал, что Билли задолжал Родриго очень крупную сумму денег. Впрочем, теперь это неважно.
*******
Надо мной громоздилось нечто, которое я вначале принял за тучу, упавшую с неба.
Однако, у этой тучи были кривые костлявые лапы с устрашающими когтями. Выше лап начиналось что-то чёрное. Я присмотрелся внимательней. Оно было очень большое, и его покрывали гигантские пластины чёрной чешуи, которая отливала на солнце металлическим блеском. Затем я осознал, что это не чешуя, а громадные перья, каждое размером с окно.
Мой взгляд поднялся выше и остановился на верхушке этого нечто. Верхушка состояла из птичьей головы. Уродливой глупой головы с опасным клювом. Из ноздрей вырывалось пламя. Над клювом по обеим сторонам головы располагались маленькие чёрные глаза, налитые тупой злобой и немного косые. Чудовище выгнуло свою металлическую грудь и распростёрло над оставшимся миром два гигантских полотнища, которые служили ему крыльями. Существо взмахнуло крыльями, подняв настоящий ураган. Порывом ветра меня отбросило назад. Я упал на спину, потерял шляпу с вентилятором, и в глаза мне попал песок. Чудовище снова взмахнуло крыльями, и из его горла вырвался звук, похожий на металлический раскат грома, смешанный с кашлем. Голос чудовища был подобен тысяче простуженных гроз.
Но я различил в этом голосе странно знакомые интонации. Чудовище наклонило свою массивную голову и посмотрело на меня одним глазом, в котором сверкнул огонёк безумия.
Это была курица!
Это была самая обыкновенная, заурядная курица. Размером с небоскрёб. И с огнём в ноздрях. И с железными перьями. Ладно, не самая обыкновенная.
– Эй, – попросил я, вставая на ноги, – будьте так любезны…
– Молчать! – закричала гигантская курица, и пальмы на краю джунглей всколыхнулись, словно под натиском свирепой бури.
Анна Мелати спала на шезлонге прямо между мной и чудовищем.
– Моими славными предками были динозавры! – закричала курица.
Глаза её вращались в разных направлениях. Что до её заявления, думаю, своими размерами курица многократно превосходила даже самых крупных динозавров.
Меня возмутило столь грубое обращение.
– Похоже, вы слишком много о себе возомнили… – начал я.
Курица толкнула меня своей отвратительной ногой, и я снова оказался на песке.
– Все должны подчиняться правилам, – закричала она. – Ты – один из всех, значит ты должен подчиняться правилам. Правило такое: птица видит человека. Птица съедает человека.
– Чего? – спросил я, не зная, чему больше удивляться – огромности курицы или её наглости.
– Я сейчас съем вас обоих! – закричала курица (как же мне надоели её мерзкие крики).
Куриные ноздри полыхнули огнём, и чудовище разверзло клюв, готовясь проглотить нас с Анной.
– Постойте, – сказал я дрожащим голосом, – давайте разберёмся в этой ситуации, как взрослые люди.
Я трясся от страха, но старался не подавать вида, как научил меня Джонни Вудхауз.
Курица, очевидно, имела свои представления о том, как решают проблемы взрослые люди. Я вовремя отскочил в сторону, и еле увернулся от её массивного клюва.
– Давайте договоримся! – воскликнул я, уворачиваясь от нового разрушительного удара.
Фонтан песка взмыл в небо совсем рядом с Анной.
– Я могу быть вам полезен! – закричал я.
Чудовище замерло в нерешительности.
– Ты должен подчиняться правилам, как все – закричало оно, – ты ничем не лучше остальных и будешь съеден вместе со своей подружкой.
Я понял, что она целится в Анну, и сейчас нанесёт удар своим огромным клювом.
– Я сделаю для вас то, чего вы больше всего хотите!
Нового удара не последовало.
– А ты… – глаза курицы сверкнули колючей злобой. – А ты наглый мальчишка. Я этого не люблю.
– Я сделаю то, чего вы больше всего хотите! – повторил я, – только оставьте нас в живых. Пожалуйста.
Мне показалось, что курица ехидно улыбается.
– А как ты это сделаешь?
– Как скажете, так и сделаю.
Курица мотнула головой.
– Есть одно дело, – вскрикнула она. – Принеси мне арбуз!
И она снова атаковала. Я снова увернулся. По-моему, это очень странный способ вести переговоры.
– Но у меня нет арбузов! – воскликнул я, – как-то не подумал об этом, собираясь в путешествие.
Курица посмотрела на меня одним глазом. Очень-очень злобным глазом. Едким и колючим злобным глазом.
– Нужен арбуз, который растёт на вершине вулкана. Принеси его, или я вас обоих съем!
Я понял, что она снова целится в меня.