– Так он, вроде, всё… с-с-снял! – у Жолдаса и у самого отвалилась челюсть.
– Чего-о-о? – хирург сел на стул, не веря своим глазам.
Перед ним стоял…
– Это ж Кинг-Конг какой-то! Ети-ети! Где вы его нашли? – ошалело смотрел врач на пациента. – Вы кого мне привели?
Жолдас молча смотрел на шефа и вспоминал изображение снежного человека, которого люди, говорят, иногда встречали в горах.
«Не Дик ли голышом бегает по ущельям вечерами и пугает пастухов? – отмахнулся от невероятной догадки Жолдас. – Не может быть! Да и голова у него плешивая, и борода на лице не растёт. Но в остальном орангутанг, да и только».
– И что я с ним, по-вашему, должен делать? – вывел его из оцепенения хирург. – У него вторичные признаки поглотили первичные. Я ничего не вижу – ни одной кедровой шишки в этой сибирской тайге! А должно быть две, и штука ещё такая между ними… Ну, хотя бы мелкие каштанчики с мини-бананчиком, а ничего нет! Трюфеля, знаете ли, легче искать, чем у вашего босса… Харакири-то где?
Мистер Кинвуд непонимающе крутил головой. Вроде все русские слова – шишки, тайга, трюфеля, каштаны, бананы, даже харакири – были понятны, но смысл сказанного почему-то ускользал.
– Где-то в районе живота, – пояснил Жолдас, уточнив на всякий случай у Дика. – Did he hit you in the stomach?20
– Здесь, вообще-то, операционная, а не салон красоты! Мне его брить придётся больше двух часов! У него есть аллергия на анестезию? Не знает. Тогда только под общим наркозом…
Врач не обманул – оказался профессионалом. Как и обещал, через два часа он вышел из операционной.
– Всё отлично – операция прошла удачно! Можете его забирать. Он, правда, ещё того… не до конца проснулся, но помогите ему одеться.
Жолдас следом за врачом вошёл в зал и остолбенел. На столе сидел зевающий и ничего не понимающий Дик. Он с удивлением рассматривал себя, но не рану, а…
– Ни х-х-рена себе! – присвистнул Жолдас. – Вы чё с ним сделали, доктор?
– Чего-чего? Продезинфицировал, зашил, обработал зелёнкой и перебинтовал…
– Вы ж ему трусы на теле выбрили… И что, на жопе тоже всё сбрили?
– Ну, мне некогда было ему стринги вырисовывать – кто знает, сколько он крови потерял! Как уж получилось… Ещё придираются…
– Так вы ж ему по самые я… ай-я-я-й… даже не знаю, что сказать!
– Зато теперь первичные признаки проступили…
– А почему…
– Почему-почему… потому! Потому что Gillette – лучше для мужчины нет! А для Кинг-Конга у нас вообще ничего нет! Я, к вашему сведению, столько лезвий затупил из-за него! Осталось всего одно – мало ли кого ещё привезут. Выходные только начались. И скажите ему: я знаю, что делаю!
– Let’s go, Dick! He is telling that he knows what he’s doing! We need to go to the police21.
Жолдас и мистер Кинвуд вышли в больничный коридор. Обритую задницу под брюками непривычно холодило.
Снова распахнулась дверь в операционную, и оттуда выглянула голова врача.
– Печать на справку поставите в регистратуре. В понедельник утром на перевязку. Да, забыл сказать, чтобы он первое время не напрягался, пока швы не затянутся…
– В каком смысле не напрягаться? – не понял Жолдас.
– В таком… на горшке чтоб не сильно тужился! И вообще, лучше, чтобы не садился лишний раз!
– Как это не садился? Это ж унитаз!
– Как-как? А вот так! – и хирург захлопнул дверь.
– What did he say?22 – спросил Дик.
– You must avoid sitting for few days. Also when in a toilet you shouldn’t push too much…23
– Shit!24 – выругался Дик.
– He knows what he’s doing!25 – пожал плечами Жолдас.
В полицейском отделении, куда вскоре прибыли Жолдас и мистер Кинвуд, вовсю шла работа по защите иностранных инвестиций. Она шла так громко, что в коридоре было отлично слышно во всех подробностях. Работа не прекращалась ни на минуту.
– Ты, сука, знаешь, на кого поднял… лопату?
– Знаю. Это мой сосед… он пи…
– Из-за тебя, козла, пришлось товарища полковника увезти со свадьбы племянника!
«Бэ-э-э! Мэ-э-э! Водки-и-и! – мычал на диване в дупель пьяный полковник. – Суки-и-и! Водки-и-и!»
Жолдас заглянул внутрь.
– А-а-а, ты! – узнал его капитан. – Справку принёс? Давай зови своего шефа – посмотрим, что к чему.
– Зачем?
– Порядок такой – освидетельствование называется. Мало ли что там в справке понаписали…
В кабинет зашёл мистер Кинвуд.
«Что это за сво-о-о-л-а-ачь! Пошёл нах… – поднял и сразу уронил голову полковник. – Суки-и-и! Водки-и-и!»
Дик втянул голову в плечи, словно над ней просвистела бейсбольная бита.
– Скажи ему, чтоб раздевался.
– Опять? – переспросил Жолдас полицейского.
– Нет, снова! – ответил офицер и обратился к Эржану Шарипову: – Ну и что с тобой нам делать? Как будешь свою вину заглаживать перед мистером Кинвудом?
В этот момент у всех полицейских отвисли челюсти – Дик снял штаны с трусами и повернулся к ним во всей красе своих выбритых первичных признаков. Полковник уселся на диване по стойке смирно и даже перестал икать.
– Кто это его так? – наконец выдавил из себя капитан.
– Доктор… постарался… У него лезвия закончились, только трусы успел «нарисовать»!
– Шарипов, ты теперь понимаешь, что с тобой нужно сделать во имя справедливости? Око за око, зуб за зуб, а жопа только за жопу! Но не думай, что мы тебе будем её брить… Берёшь бритвенный станок и топаешь в сортир. Через десять минут докла… показываешь, что получилось! Всё должно быть в точности, как у мистера Кинвуда! Понял? Посмотри, не спеши, хорошенько запомни модель… Теперь п-п-шёл в салон красоты!
– А вы, господа иностранные инвесторы, свободны!
– Dick, we must stop this! This is illegal!26 – обратился к шефу обеспокоенный Жолдас.
– Why? I am sure that cops know what they are doing!27
Алма-Аты, 2010 г.
Witch Party28, или Шабаш назначен в Хилтоне
– Oh, no! – простонал старший консьерж за стойкой регистрации отеля Hilton в Амстердаме. – I won’t survive another witch party!29
– Чья-чья30 вечеринка, Рууд? – не понял его помощник-стажёр. – Кто-кто гуляет?
– Сейчас, Нилс, всё сам увидишь!
И стажёр удивлённо наблюдал, как старший коллега вдруг, присев на корточки, спрятался за стойкой. Стажёр посмотрел в фойе… Перед ним нетерпеливо переминались в очереди несколько биржевых брокеров, прилетевших из Лондона на уикенд. Обычное дело – кого тут бояться? Ну, напьются, накурятся, грибочками побалуются, прошвырнутся по «Красным фонарям». Потом зависнут в Casa Rossa… И на следующий день ничего не помнят – кто… с кем… как.
Даже не вспомнят, где обмакнули свои галстуки в кетчуп. Эка невидаль! Для Амстердама такая «пробежка выходного дня», что мальчишник в Лас-Вегасе или английский five o’clock tea31 – повестка дня известна и банальна. А если память не вернётся и по возвращении в Лондон, то через неделю загул можно повторить.
– Эти ещё здесь? – вытянул шею из-за компьютера старший консьерж.
– Кто? Брокеры, что ли?
– Да нет же, вон те… старухи… не ушли?
– Пристроились в очередь, – сообщил, всё ещё недоумевая, стажёр.
– Нилс, ты бы подошёл к ним, может, они отелем ошиблись…
– Не объяснишь, Рууд, что происходит? – спросил стажёр.
– Это я хочу у тебя узнать, что там происходит? – промямлил, по-прежнему не вылезая из-под стойки, старший консьерж. – Ну иди же к ним… Спроси, не хотят ли они в другой отель подешевле… Я могу им устроить… с хорошей скидкой.
– Эй, вы регистрировать нас будете? Сколько можно здесь торчать? Уже вмазать хочется – пятница же! – недовольные англичане сгрудились перед стойкой.
– Ну почему опять к нам? Почему в мою смену, а-а-а? – скулил консьерж. – Они ещё здесь?
– Мы никуда не уйдём… У нас в Hilton корпоративная скидка, да и куда мы пойдём в пятницу вечером? – брокеры подумали, что фраза была обращена к ним. – Короче, приятель, поворачивайся быстрее – у нас каждый час на счету!
– Мой коллега… – начал извинительным тоном молодой стажёр, – имел в виду не вас, а вот тех… старушек.
Английские гуляки обернулись и недоверчиво осмотрели выстроившуюся за ними длинную вереницу из трёх десятков старушек очень преклонного возраста с двумя стручками-старичками.
– Чего уставились? Да-да, это он про нас… – стоявшая первой бабуля иронично, если не сказать презрительно, смерила взглядом биржевиков с горящими безумными глазами. – Не про вас же! Что вы, сосунки, знаете про шабаш? Сейчас нажрётесь пива, как вот эти двое… И даже не сможете вспомнить, где и как бузили!