Раздолбаи успеха
Игорь Англер
Корректор Индира Салихова
Иллюстратор Евгений Попов
© Игорь Англер, 2018
© Евгений Попов, иллюстрации, 2018
Часы с кукушкой,
или Вендетта
по-русски
«Ку!..»
«Ку? Что за дьявольщина? Нет, наверное, показалось», и Карло, перевернувшись на другой бок, быстро уснул.
«Ку-ку!..»
«Нет, всё-таки кто-то здесь есть!» Карло оторвал свою взлохмаченную голову от подушки и посмотрел в тёмный дальний угол, где в кровати тихо похрапывал Джорджо, его приятель и однокашник по школе права в Болонском университете, но тот, казалось, действительно спал и не думал дурачить своего приятеля.
«Спать! Завтра зачёт по административному праву, а этот молодой профессор Лука Моретти обещал три шкуры с меня спустить!»
Прошёл ещё час, и, конечно, опять
«Ку-ку-ку!» точно в итальянскую студенческую общагу на виа Сталинграде ненароком залетела лесная пташка, чтобы подкинуть студентам перед сессией своё яйцо так, для более полного ощущения жизни. И это было очень близко к действительности. Но вот кто кому и что подкинул? И главное, за что?! Но без кукушки здесь явно не обошлось.
«Ку-ку-ку!» раздалось где-то рядом.
Джорджо, каналья, ты всё-таки купил у русских эти чёртовы часы с кукушкой?!
Святая Мария! Какие часы? Ты спятил, Карло! Который час?
Ты оглох, что ли, Джорджо? Русская кукушка ясно сказала «три часа ночи»!
Какая, чёрт побери, кукушка? Ничего я у русских не покупал, просто посмотрел. Спи ты, асино!1
«Ку-ку, ку-ку!»
Нет, это было выше сил двух итальянских студентов и уж точно за пределами терпимости итальянского темперамента! Четыре часа утра. Карло не выдержал пытки «ку-ку» и включил свет в апартаментах.
Отдельная, по сути, квартира со спальней на двоих, небольшой гостиной для занятий, с кухонным блоком, душевой и туалетом ничего особенного, с точки зрения итальянских студентов, не представляла. Но для русских, впервые оказавшихся в заграничном университете, это был культурный шок. Студенческая столовая, открывавшаяся уже с утра на завтрак и с вином и пивом на обед и ужин, вызывала у них кто бы сомневался не менее восторженные чувства. Рассказы же русских студентов о том, какими бывают общаги и столовые, навевали у итальянцев мысли скорее о тюрьме
Но, слава богу, это была не Россия, а Италия, и два невыспавшихся итальянских студента, Карло и Джорджо, сидели на кроватях в комфортабельных апартаментах и подозрительно изучали помятую лохматую физиономию напротив себя. Густые чёрные волосы кучерявыми волнами спадали почти до плеч, обрамляя смуглые лица с беспокойными карими глазами и обычно с белозубой улыбкой. Со стороны могло показаться, что парни смотрели на себя в зеркало: так они были похожи. Вот только улыбок не было: стиснув зубы, они сверлили друг друга недоверчивыми злыми взглядами.
Джорджо, говори, куло2, куда спрятал часы!
Ты с ума сошёл, Карло! Никуда я их не прятал! Они за стенкой в комнате русских!
А, кацци ди руссо3, развлекаетесь! Идём, Джорджо, к ним, поговорим!
Через считанные секунды приятели в четыре кулака отчаянно барабанили в соседнюю дверь! Никто и не думал им открывать, только невидимая кукушка чётко отбивала очередную четверть часа.
Канальи, почему не открываете дверь? Заткните клюв своему кукующему террористу! орали два волосатых загорелых парня.
Коридор оживал, постепенно заполняясь другими обитателями общаги, разбуженными если не злополучной русской кукушкой из часов, то разбушевавшимися и матерящимися по-чёрному приятелями.
Да их нет там! подал кто-то голос из толпы сонных студентов. Они ещё вчера вечером уехали в Россию!
Отомстили тебе русские, Джорджо! съязвила Симона, которая, похоже, ещё не ложилась спать, вернувшись с проводов русских студентов. Из всей толпы она дерзко выделялась аккуратной причёской и вызывающе свежим видом с мягким винным румянцем на щеках и озорным блеском в глазах. А какой ещё должна вернуться с вечеринки, пусть и затянувшейся до раннего утра, молодая симпатичная итальянка? Джорджо и Карло с взлохмаченными головами и небритыми физиономиями, в одних длинных, но неспособных скрыть кривые ноги, трусах, поутру не вызывали к себе никаких сексуально-пассионарных чувств, кроме желания поиздеваться.