Норна запела на древнем языке – на нём говорили во времена изначальные ветра и реки, облака и горы, птицы небесные и твари подземные.
Я свяжу соль Земли твоей в нить, пока она дрожала.
Тело Рыжика скрутило змеёй – оно покрылось чешуёй и, извиваясь, ринулось с лежанки прочь.
Я свяжу силу Ветра твоего в нить, когда он летел.
Не успев достигнуть земли, чтобы скрыться в ней, змея превратилась в птицу-орлана: хвост серый – короткий, крылья тёмно-рыжие – широкие, лапы в густом оперенье.
Я свяжу тайну Воды твоей, пока она бежала.
Взмахнул орлан крыльями, чтобы покинуть дом через дымоход, но прозвучал голос Норны, и грянула птица об пол, обернулась рыбой морскою.
Я свяжу жар Огня твоего, когда он тлел.
Открыла рыба безмолвный рот, вдыхая слова Норны, и рассыпалась на огненные частицы. Они соединились и стали огненным веретеном в дюйм высотой, рифлёным, резным, покрытым тайными символами – знаками судьбы Рыжика.
А на лежанке осталась душа, прижимающая к себе дракона. Окутал спящих красно-медный туман – ореол жизненной силы мальчика, заструился волнами, покрывая крепко обнявшихся друзей огненной пеленой.
– Огонь откликнулся! – негромко пояснила Норна. – Он – защита. Найдёныш наш из клана Огня.
Движением руки призвала огненное веретено к себе, крутанула его между ладонями, не прикасаясь, и отпустила. Не упало веретено, а зависло в воздухе, продолжая крутиться.
Отозвалось скрипом невидимое Колесо судьбы мира. Полетели снежные хлопья, засыпая пушистыми снежинками пылающий очаг и людей в комнате. Потянулись вслед за пальцами Фортиды к веретену пряди от головы мальчика: синие, жёлтые, зелёные, а среди них и чёрная, как безлунная ночь, нить.
Вырвался из угольной нити сноп Тьмы и заклубился, расползаясь. Хлопнула уличная дверь и распахнулась настежь, едва не слетев с петель. Ворвался в дом снежный вихрь, загудел огонь в очаге и погас. Затряслось жилище, точно оказалось в сердце землетрясения. И расступились стены, растворились границы времени. Окружила Норн и Ивара картина колдовского леса.
– Эй ты! – уродливое волосатое создание схватило найдёныша за плечи, оторвало от земли и встряхнуло.
Рыжик попытался вырваться из клешней чудища.
– Оставьте меня!
– Ты во владениях королевы Мал-уэль в Незримом лесу! Веди себя смирно, или руки-ноги переломаю!
Чудище шмякнуло мальчика на землю и пнуло по лодыжке правой ноги. Он вскрикнул и зажмурился от боли.
Чудище осклабилось:
– Гнусный уродливый червяк! Говори своё имя…
Зашелестела листва, и ветер принёс эхо:
– Имя…
Звуки затихли, чтобы вернуться. Новый голос не принадлежал ни ветру, ни монстру. Говорила женщина – требовательно, властно:
– А ты уверен, что он тот, кого мы искали?
– Да вы только взгляните на него, королева! Та же масть! Волосы как огонь, в глазах искры, – прошипело чудище.
Длинные белые волосы великанши развевались, на концах прядей разевали рты змеи.
– Верно говоришь! Похож на покойного!
– Убить? – чудище снова ударило мальчика: на этот раз в бок, да так сильно, что тот согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух.
– Если он сын Имаджи, твоих сил не хватит! Но я пока и сама спешить не стану, – ответила чудищу женщина. – Я отниму у него память о прошлом, пусть блуждает один в темноте моих Незримых лесов. Ему отсюда никогда не выбраться!
Она достала из набедренного мешочка какую-то траву и бросила щепотку на Рыжика. Едва приметный серебристый туман окутал фигуру скрюченного мальчика. Не замечая опасности, тот вдохнул его в себя.
– Королева Мал-уэль! – прошептала с ужасом Фра. – Колдунья! Это она отняла у Рыжика память!
А нити тянутся – жужжит веретено, скрипит Колесо судьбы, прядёт нить воспоминаний.
Проступили новые образы.
Лес взорвался воем. Чёрные стволы переплелись, перетекая друг в друга, и сложились в тело волка – огромного, как кусок скалы. Голубые льдинки глаз хищника излучали великую ярость. Великанша попятилась, а Норны и Ивар подумали – пришёл конец мальчишке!
Но тот поднял голову и выкрикнул в морду зверю:
– Я тебя тоже не боюсь!
Волк ответил рычанием:
– Правильно делаешь, Изначальный!
Образы померкли.
Вдруг перед старшей Норной появилась девочка-подросток. Яркий ореол незнакомки слепил глаза. Лёгким шагом девочка подошла к лежанке. Коснулась дракончика. Слабый ореол зверька смешался с её светом, лучистым и сильным, – и засиял медным огнём. Дракончик мяукнул – почувствовал прикосновение родственной силы. Приласкав его, девочка подняла взгляд чёрных глаз на Норну.
– Не вмешивайтесь, когда судьба позовёт Изначального в дорогу! – услышала та.
Силуэт незнакомки начал растворяться, но прежде чем исчезнуть, она добавила:
– Артефакт! Отдайте ему артефакт Имаджи!
Видевшая многое Норна сидела ошеломлённая. Радужный ореол гостьи напомнил о прошлом и о богине – фейри Имаджи. Неужели их только что навестила дочь Имаджи?
Норна спешно остановила веретено.
Смолкли звуки Колеса судьбы. Рассеялась снежная пелена, проявились стены жилища Ивара. Но было в нём темно и стыло, словно вернулись они в дом, где давно никто не жил.
Ивар подложил поленьев в очаг и разжёг пламя заново. Норна обрезала нити остриём веретена. Молча смотала их в клубок и положила вместе с веретеном под подушку Рыжика, спавшего волшебным сном.
– Изначальный? – вопрошал Ивар. – Волк назвал его Изначальным? Значит, наш найдёныш – сын Имаджи и сын короля! Но какого короля – Тьмы или Света? А я-то гадал, откуда мне знакомо его лицо? Я ведь бывал во дворце Имаджи до появления Лабиринта. А потом она приводила наследников ко мне, чтобы познакомить. Выходит, она знала, что я встречу их в будущем?
Норна, погружённая в собственные думы, не ответила.
– А чёрная нить Тьмы? – спросила Фра. – Откуда она в его воспоминаниях?
– Ох, деточка, не наше дело – выяснять что-то о его Тьме. Ведь отцом одного из детей Имаджи был сам Треал – правящий нынче король Тьмы. Мы не станем вмешиваться в судьбу найдёныша, нельзя!
Фра опасливо покосилась на спящего:
– Бабушка, так он от природы носит Тьму?
– Ничего не могу сказать. Знаю лишь, что мы не имеем права раскрывать тайну судьбы, назначенной Имаджи.
– Но если Рыжик – один из детей нашей богини, тогда, бабушка, его душа такая же древняя, как мир, как ты, как я, как Ивар. Он часть мира?
– Да, милая.
– Но как он выбрался из Незримого леса колдуньи Мал-уэль? – задумался Ивар.
– Мне кажется, тот волк спас его! – предположила Фра.
– Но если спас, почему потом оставил одного?
– Этого я не знаю, – ответила Фортида.
Пока Фра завязывала сандалии, старшая Норна накинула на плечи подсохший плащ и обратилась к Ивару:
– Мальчик остаётся на ваше попечение. Напомните ему, чтобы берёг клубок и веретено. В них его человеческое тело и судьба. В остальном пусть слушает сердце, оно не обманет. Присмотрите за Рыжиком, пока он не разберётся, что к чему, но не чините препятствий, если надумает уйти.
– Мне некогда за ним присматривать. У меня полно дел, особенно сейчас, когда в лесу бродят слуги короля Тьмы!
– Помощников у вас достаточно, а в остальном положитесь на волю судьбы.
– Вы завтра придёте? – не удержался Ивар, хоть и понимал, что Норна не откроет событий грядущего дня.
Она лишь покачала головой и повторила:
– Не чините препятствий, когда судьба позовёт мальчика и дракона! А пока приготовьте им в дорогу питьё, еду, одежду и какое-то оружие. И знаете, хорошо бы попутчика с ним отправить… Может, Гейр согласится?
Уже стоя в дверях, Норна вспомнила просьбу дочери Имаджи. Подозвала Ивара и шепнула:
– Кстати, не забудьте отдать ему тот предмет…
– Какой? – начал было Ивар, но тут же кивнул. – Ах да! Я вас понял!
Он посмотрел на золотой футляр на столе, и глаза его странно сверкнули.
* * *
Рыжик проснулся до рассвета, со странной лёгкостью в теле и без единой мысли в голове. Полежал с закрытыми глазами, слушая дождь. Зевнул, потянулся и упёрся боком во что-то твёрдое.