Между тем белый возница стал немного притормаживать, зеленый шел с ним вровень, а синий, кажется, увеличил скорость – по крайней дорожке ему было удобнее всех поворачивать, но и путь предстояло пробежать больший, чем другим. Но всеобщее внимание захватил Василий: он вдруг резко рванулся вперед и, обогнав синего и зеленого, занял короткую первую дорожку! Трибуны взорвались криками и свистом.
– Ну ничего себе! – Лари всплеснула руками. – На первом же круге! Он или очень уверен в себе, или еще совсем неопытный. Ему же семь кругов нужно сделать, а он сразу так гонит коней!
– Семь кругов?! – изумилась Дари.
– Ну да, конечно! И потом, по первой дорожке тяжелее огибать Спину!
– Я думаю, он справится, – пробормотала Дари, глядя вслед удаляющимся теперь запряжкам.
А те понемногу выстроились в цепочку, которая медленно удлинялась. Дари почти физически чувствовала, как вибрирует арена под копытами шестнадцати лошадей, как колеса стирают в пыль мелкие камешки. На поворотах Василий сильно отклонялся влево, закладывая на своей квадриге крутые виражи. Казалось, он вот-вот чиркнет каской по каменному полукругу. Пока никто не мог его обогнать.
– Это ужасно опасно, ужасно! – горячилась Лари. – Сколько возниц погибло на этих поворотах!.. Но сейчас они должны беречь силы до последнего круга.
– Беречь? Как беречь? Им же нужно скорее прийти к финишу?
– В этом-то и загвоздка! С какой скоростью идти, кого обгонять и когда, и как не расшибиться при этом. Это очень сложно, тут думать надо!
«Ну да, это нам отсюда хорошо думать, когда всё видно, – пронеслось в голове у Дари. – А каково там, на колеснице, когда нужно и править, и спиной чувствовать противников?!»
Трибуны ревели. Впереди шел Феотоки, и сразу за ним – Нотарас. Синие и белые заметно отстали. Иногда от непривычного шума Дари даже казалось, что наступила глубокая тишина, и тогда запряжки казались ей диковинными жуками, медленно ползущими по песку.
Василий выиграл первый забег! На финишной прямой Нотарас попытался обойти соперника, но с его коней уже летела пена, и колесница зеленых пришла к финишу второй, опоздав на пять секунд. Зрители чествовали победителя древним приветствием, которое возглашалось на ипподроме уже много столетий:
– Прекрасно прибыл, несравненный возница!
Во втором заезде Нотарас, переменив коней, попробовал повторить трюк Феотоки, но, видимо, занервничал, ошибся и снова отстал. Третий заезд тоже выиграли красные. Трибуны кипели. Дари и Лари, забыв про всё на свете, кричали и прыгали от восторга, когда Феотоки в третий раз оборвал финишную ленточку. Болельщики синих, зеленых и белых были явно разочарованы. Особенно те, кто ставил на Нотараса!
* * *
Григорий никогда еще не видел таких напряженных и неожиданных состязаний. Шутка ли – появляется никому не известный юноша, и путает карты всему Ипподрому! Похоже, на этой волне поднимется и второй возница красных! Начался шестой заезд, и трибуны снова взорвались криком. Зрители махали синими, зелеными, красными или белыми флажками, некоторые держали полотнища с ободряющими призывами, пускали в небо разноцветные шары. В ряду выше болельщики орали басом и топали ногами; Григория это несколько раздражало, но Елизавета не замечала ничего вокруг – она была вне себя от возбуждения: стало ясно, что Феотоки имел шансы стать не только финалистом первого дня, но, если продолжит в таком же духе, получить и Великий приз Ипподрома. К тому же Лизи с братом впервые в жизни сидели на таких отличных местах.
– Вот видишь? Видишь?! – повторяла Лизи. – Я тебе говорила, на кого ставить, а ты все: «Нотарас, Нотарас!» Вот тебе и Нотарас! Я уже выиграла кучу денег, а ты что?
– Деньги это хорошо, конечно, но ведь ты хочешь получить возницу, а это совсем другое дело, – ехидно заметил Григорий. – Если он выиграет седьмой заезд, то сегодня будет во Дворце, и я зуб даю – принцесса его окрутит! Она ему хлопала и кричала не хуже, чем ты, и красотка она ух, какая!
В отличие от сестры, во время забегов с участием Василия почти не отрывавшей глаз от колесниц, Григорий, когда на экранах появлялась императорская ложа, наблюдал за принцессой и заметил, как бурно она ликовала, видя победы Феотоки. Лизи пропустила мимо ушей колкую реплику брата. Конечно, ее немного беспокоил возможный визит Василия во Дворец, но она была уверена, что у принцессы даже при всем желании не получится с возницей ничего серьезного – родители не дадут!
В шестом забеге выиграл возница белых, а это означало, что в седьмом будут участвовать он, Феотоки и выигравший четвертый и пятый заезды возница синих из второй четверки, а двум зеленым кинут жребий – никто из них не выиграл в этот день ни в одном заезде. «Какой облом для Нотараса! – подумала Лизи. – На него точно многие ставили, а он теперь Великого приза не получит… Если, конечно, ему сейчас не выпадет жребий и он не обойдет Василя в седьмом… Нет, Василь должен выиграть! Ну же, Василь, давай, я в тебя верю!»
– Ну что, пойдем промнемся? – спросил Григорий. – Или ты опять будешь на акробатов пялиться?
– Ну, я бы поглядела, а что? Тебе разве не нравятся они? Такие прикольные! А ты какой-то прямо неугомонный! Вроде на работе целый день на ногах, так посидел бы вот, отдохнул!
– Ты на работе сидишь сиднем, а вот же, не хочешь гулять. Уж кто как привык… Я долго сидеть не могу! А отдыхать надо лежа. – Григорий встал. – Ладно, я пошел, а ты сиди, раз так. Принести тебе мороженого? Или сок?
– Давай, всего неси! Гранатовый сок и фисташковое мороженое, граммов двести… А после бегов мы с тобой загуляем, я же выиграю! – Она засмеялась. – Ну, иди, иди. – И Лизи, взяв бинокль, навела его на императорскую ложу, хотя с такого расстояния в деталях разглядеть происходящее там все равно было невозможно.
В кофейнях, расположенных под трибунами ипподрома, стоял дикий гвалт. Когда Григорий зашел в одно из этих заведений, ему показалось, что он попал внутрь орущей стаи ворон.
– Откуда он взялся, этот Феотоки, черт бы его побрал?! – вопили проигравшие.
– Богородица ниспослала нам на утешение!1 – ехидничали сделавшие ставку на Василия.
Последних, впрочем, было немного, и в основном это оказались люди случайные: большинство «профессиональных» болельщиков ставили на Нотараса или на Мелетия Ставроса, возницу синих из второй четверки.
– Ведь, правда же, правда это возмутительно? – вдруг бросился к Григорию какой-то краснолицый толстяк. – Скажите, молодой человек!
– Э-э, – протянул ошарашенный Григорий, осторожно пытаясь высвободиться из объятий нежданного собеседника, который обеими руками крепко схватил его за плечи. – Что именно вы считаете возмутительным?
– Ну, как же! – брызгая слюной ему в лицо, крикнул толстяк. – Этот Феотоки! Почему нас не предупредили о его способностях?
– Да кто тебя будет предупреждать, Пончик? – насмешливо отозвался высокий поджарый мужчина лет пятидесяти с массивным носом и длинным подбородком. – Ты что, спятил совсем от горя? Бега на то и бега, чтобы никто не знал будущего призера, иначе какой интерес? Ну, чего ты пристал к юноше? Отпусти его!
Толстяк с плаксивым вздохом выпустил Григория так же внезапно, как схватил. Молодой человек едва не отлетел назад и, облегченно вздохнув, поскорее пробрался к стойке, чтобы купить мороженое и ретироваться. Конечно, работая в «Мега-Никсе», он насмотрелся на всякую публику, но такое количество чрезмерно возбужденных фанатов, собранных в одном месте, его напрягало. «Хорошо, что здесь, по крайней мере, не продают спиртного!» – подумал он. Купив угощение для сестры и взяв себе двойную порцию шоколадного мороженого, он направился к выходу и вдруг остановился, словно запнувшись. В дверях кофейни стояла миниатюрная худенькая девушка в синем платье строгого покроя, длиной чуть выше щиколоток и с короткими рукавами; из-под копны огненно-рыжих волос испуганно смотрели большие светло-серые глаза. Очевидно, девушка тоже пришла купить что-нибудь перекусить, но царившая в кофейне атмосфера способна была обескуражить и не такое трепетное создание. Растерянный взгляд девушки остановился на Григории, она вдруг улыбнулась и быстро подошла к нему.