Вскоре я услышал треск сучьев. Низко наклонившись к земле, я просвистел
две-три нотки изпесни Алана;он ответилтакимже осторожным свистом,и
немного погодя мы с Аланом натолкнулись друг на друга в темноте.
-- Неужели это ты наконец, Дэви? -- прошептал он.
-- Я самый, -- ответил я.
-- Боже, как мнехотелось тебя видеть! -- сказал он. -- Время тянулось
бесконечно.Я целые дни просиживал в стоге сена, где нельзя было разглядеть
даже собственных пальцев, а потом два часа ждал тебя здесь, а ты все не шел!
Ей-богу,ты не слишкомторопился-- ведьяотплываю завтра утром. Что я
говорю, не завтра, а сегодня!
-- Да, Алан, дружище, конечно, сегодня, -- сказал я. -- Уже первый час,
и ты отплываешь сегодня. Долгий тебе путь предстоит!
-- Но сначала мы всласть наговоримся, -- сказал Алан.
-- Конечно, -- ответил я, -- и у меня есть что порассказать!
И я рассказалвсе, что ему надлежало знать, правда, довольно сбивчиво,
но в конце концов Алан понял все. Он слушал меня, почти не задавая вопросов,
иногда от душисмеялся,и егосмех, особенно вэтойтемноте,где мы не
видели друг друга, удивительно согревал мне сердце.
-- А ты, Дэви, все-таки на редкость странный малый, -- сказал он, когда
я кончил, -- чудакда и только, не дай бог столкнуться с такими,как ты! А
насчет того, чтоты рассказал, -- ну, Престонгрэндж тоже виг, как и ты, и я
о нем распространяться не стану,но, ей-богу, он был бы тебе лучшим другом,
если б только ты мог ему доверять. Но Саймон Фрэзер и Джемс Мор одной породы
со мной, и я вправе говорить о них, что думаю. Все Фрэзеры пошлиот черного
дьявола,это каждыйзнает, а отМакгрегоров меня мутит с тех пор,какя
научился стоятьна ногах. Помню,одномуя расквасил нос, когда еще ходить
как следуетне умел,я его толкнул и шмякнулсяему наспину. Отецтогда
очень этимгордился, упокой,господи, его душу,да и было чем. Спору нет,
Робинволынщик, каких мало,--прибавил он, -- ноДжемс Мор пусть идет к
черту в зубы!
-- Нам надо подумать вот о чем, -- сказал я. --Прав был ЧарлзСтюарт
или нет? Им нужен только я или мы оба?
-- А ты как полагаешь, ты ведь теперь человек опытный? -- спросил Алан.
-- Не могу понять, -- сказал я.
-- И ятоже,--призналсяАлан. -- Ты думаешь, эта девушка сдержала
слово?
-- Конечно.
-- Ну, кто ее знает, -- сказалАлан. -- Впрочем, что теперьговорить:
этот рыжий давно уже вместе с остальными.
-- А много ли их, как по-твоему? -- спросил я.
-- Смотрякакие у них намерения, -- ответилАлан. -- Еслиониловят
одного тебя, наверно, пошлют двух-трех проворных молодцов, а если они решат,
что не худо прихватить и меня, тогда человек десять -- двенадцать.
Я невольно прыснул со смеху.
-- Идумается мне, ты собственными глазами увидишь, как они побегут от
меня, будь их даже вдвое больше! -- воскликнул Алан.
-- Увидеть не придется, -- сказал я, -- на этот раз я от них отделался.