Я стоял рядом с нею, делал вид, будто слушаюи восхищаюсь, на самом же деле
меня далеко унес вихрь собственных мыслей. Впоследствии я убедился, чтоэта
юная леди -- большая любительница всего загадочного, и, разумеется, этот наш
первыйразговор превратилавзагадку, недоступную моемупониманию. Много
времени спустя я узнал, что воскресный день был использован с толком, что за
это время разыскали и допросили рассыльного из банка, дознались, что я был у
Чарлза Стюарта, и сделали вывод, что я тесно связан с Джемсом и Аланом и, по
всей вероятности, состою с последним в переписке. Отсюда и прозрачный намек,
который был брошен мне из-за клавикордов.
Однаиз младших девушек,стоявшиху окна, которое выходило на улицу,
прервалаигрусестры икрикнула,чтобы все шли сюда скорей:"Сероглазка
опять тут!" Сестры немедленнобросились к окну, оттесняя одна другую, чтобы
лучшевидеть. Окно-фонарь,к которомуониподбежали,находилосьв углу
комнаты -- оно выдавалось над входной дверью и боком выходило в переулок.
--Идите сюда, мистерБэлфур,--закричали девушки, --посмотрите,
какая красавица! В последнеевремяона частоприходитсюда,и всегдас
какими-то оборванцами, но выглядит как настоящая леди!
Мне не было нужды всматриваться, я бросил один только быстрый взгляд. Я
боялся,что она увидит, как я смотрю на нее сверху, из этой комнаты, откуда
слышится музыка, а она стоит на улице возле дома, где отец ее в этуминуту,
быть может, со слезами умоляетне лишатьего жизни,где я сам толькочто
возмущалсяего жалобами. Нодаже от одного взглядана нее япочувствовал
себягораздоувереннееи почти перестал испытыватьблагоговейную робость
перед этимиюными леди.Спору нет, они были красивы, но Катриона тоже была
красива, и от нее исходил какой-то теплый свет, как от пламенеющего уголька.
Иеслиэтидевицыменячем-топодавляли,тоКатриона,наоборот,
воодушевляла. Я вспомнил, как легкоснейбыло разговаривать. Если мне не
удалось разговориться с этими красивыми барышнями, то, быть может, этобыло
отчасти по их вине. Мневдруг стало смешно, и отэтого смущение мое начало
постепенно проходить; и когда тетушка, отрываясь отрукоделия, посылала мне
улыбку, а три девицы занимали меня, как ребенка, и при этом на их лицах было
написано "так велел папенька", я временами даже посмеивался про себя.
Вскоревернулся и сам папенька, столь жеблагодушный и любезный,как
прежде.
--Теперь, девочки,-- сказал он, -- ядолжен увести отвас мистера
Бэлфура,новы,надеюсь, сумелиуговорить его бывать у нас почаще,-- я
всегда буду рад его видеть.
Каждаяизних сказала мнекакую-тоничего не значащую любезность, и
Престонгрэндж увел меня.
Если этот семейный прием был задуманс целью смягчить мое упорство, то
Генеральный прокурор потерпел полный крах. Я был не настолько глуп, чтобы не
понять, какоежалкое впечатление я произвел на девиц, которые, должно быть,
дали волю зевоте, едва мояоцепеневшая спина скрылась за дверью.