-- Позвольте мне объяснить... -- начал я.
-- Благодарю покорно, ябольше ничего нежелаю слышать, -- сказал он.
-- Я in toto[1] отказываюсь слушать. Ради имени, которое вы носите, и ради
Ранкилера, а быть может, отчастииради вас самого, ясделаю все для меня
возможное, чтобыпомочь вам; нооб этом деле я решительно ничего нежелаю
знать. И считаюсвоимдолгом предостеречь вас,мистер Дэвид. Это глубокая
трясина, а вы еще очень молоды. Будьте осторожны и подумайте дважды.
-- Надо полагать, я думал больше, чем дважды, мистер Бэлфур,-- сказал
я. -- Позволю себе напомнить вам о письме Ранкилера, в которомон -- верю и
надеюсь! -- выражает одобрение тому, что я задумал.
--Ну, ладно, ладно, -- сказал мистерБэлфуриеще раз повторил: --
Ладно,ладно.Сделаювсе, чтомогу. -- Он взялпероибумагу, немного
помедлили стал писать,обдумывая каждоеслово. --Стало быть,Ранкилер
одобряет ваши намерения? -- спросил он немного погодя.
-- Мы обсудилиих,и он сказал, чтобы я, уповая на бога, шелк своей
цели.
--Да, безбожьейпомощи вам необойтись, -- сказал мистер Бэлфур и
снова принялся писать. Наконец, он поставил свою подпись, перечел написанное
иопять обратился ко мне:--Ну, мистер Дэвид, вотвамрекомендательное
письмо, я приложу свою печать, но заклеивать конверт не стануи дам его вам
незапечатанным, какположено по этикету. Но поскольку я действую вслепую, я
прочту его вам, а вы глядите сами, то ли это, что вам нужно.
"Пилриг, 26 августа 1751 года.
Милорд!
Позволяю себе представить вам моего однофамильца и родственникаДэвида
БэлфураизШоса,молодогоджентльменанезапятнанногопроисхождения,
владеющегохорошимсостоянием.Крометого, онобладаетиболее ценным
преимуществом --благочестивым воспитанием,а политическиеегоубеждения
таковы, что ваша светлостьне может желать ничеголучшего. Я не посвящен в
дела мистераБэлфура, но, насколькомне известно, он намеренсообщить вам
нечто,касающееся службы еговеличеству исвершенияправосудия, тоесть
того, о чем,как известно, неустанно печется вашасветлость. Мнеостается
добавить, что намерение молодого джентльменазнают и одобряют несколько его
друзей, которыеснадеждой и волнением будут ждать удачного или неудачного
исхода дела".
--Затем, -- продолжалмистер Бэлфур,-- следуютобычные изъявления
преданностии подпись. Вы заметили, я написал "несколькодрузей"; надеюсь,
вы можете подтвердить, что я не преувеличиваю?
-- Несомненно,сэр, мои цели и намерениязнают и одобряют неодин, а
несколько человек, -- сказаля. -- А что касается вашего письма, за которое
свашегоразрешенияя приношувамблагодарность,то онопревзошло мои
надежды!
-- Этовсе, что я сумел из себя выжать,-- сказал он, -- и, зная, что
этоза дело,в которое вынамерены вмешаться, я могу толькомолить бога,
чтобы мое письмо принесло вам пользу.