– …?!
– Учтите, я тоже молчать не буду… – добавил Виктор, видя нерешительность интенданта.
– Хорошо, – буркнул под нос подполковник, понимая своё положение. – Отдайте обойму. А ты верни пистолет и садись за руль, оболтус! Поехали! Опаздываем…
Водитель лихо развернул на месте «Виллис» и, видимо желая загладить вину, погнал на предельной скорости по грунтовой дороге – клубы пыли вихрем поднялись до макушек придорожных деревьев. Кошелев, проводив взглядом удаляющийся транспорт, повернулся в сторону разведчика. Они молча переглянулись, потом посмотрели на водителя, стоящего с разинутым ртом возле полуторки, и одновременно подошли к нему с двух сторон.
– Ты, браток, откуда? – начал вкрадчиво Виктор.
– Дык, это… Вон, товарищ подполковник, – сказал водитель полуторки, показав в сторону уехавшей машины и настороженно взглянув на ловкого лейтенанта.
– Это мы поняли. Тебя подполковник попросил привезти его сюда. Так?
– Так! – подтвердил водитель. – Приказали!
– Ясно! Куда путь держал?
– Дык, это… Туда! – махнул он опять рукой. – На склад. Там мы вещевое имущество получаем. Товарищ старшина ожидает. Я один рейс уже сделал. Надо ещё.
– А куда делаешь рейс? – спросил терпеливо Кошелев.
– Дык, это… В Ново-Троицк. Ну, там рядом.
– А нам куда надо, товарищ гвардии сержант? – спросил разведчика Виктор.
– Нам тоже туда примерно. Дальше Ново-Троицка, километров пять пешком дойдём.
– Зачем же пешком? Нас… а как тебя зовут, боец?
– Пётр я.
– Вот, нас Пётр довезёт. Да, Пётр?!
– Дык, это… Как товарищ старшина скажет.
– Так ты расскажи товарищу старшине, как дело было. Он поймёт, я думаю… Ты поезжай за грузом-то. Да на обратном пути нас забери. Тебе сколько времени надо? А мы пока узнаем, как дела у раненого.
– Дык, это… За полчаса обернусь. Не велик груз – в кузов закидать.
Через сорок минут лейтенант Кошелев с гвардии сержантом Васильевым и молчаливым санинструктором роты ехали, лёжа на мягких тюках, мерно покачиваясь на неровностях пыльной просёлочной дороги. Виктор с любопытством разглядывал незнакомый ландшафт. Тут и укрыться-то негде – ни лесов тебе, ни холмов, ни оврагов. До самого горизонта от дороги, справа и слева – сколько глаз охватит, уходила степь, там и тут заросшая ковылём. В метрах пятидесяти от хода машины разбежалась быстро-быстро по земле и взлетела дрофа, а затем, грациозно взмахнув тёмным крылом, продолжила полёт по прямой.
После часа безмятежной езды разведчики высадились у села Александровка, помахали на прощание Петру и отправились искать, где разместилась разведывательная рота.
Глава 3. Разведрота
Командир роты квартировал в аккуратной белёной хате на краю села. Просторный двор и сад, сплошь в абрикосовых деревьях, были огорожены плетнём из ивовых прутьев, на его столбах тут и там блестели глиняные горшки.
Сержант Васильев уверенно открыл калитку, и его взору открылась идиллическая картина. По пояс раздетый мужчина среднего роста, с крепкой мускулистой фигурой стоял в полунаклоне, а миловидная полноватая женщина лет тридцати лила ему на спину воду из ковшика. Он охал, фыркал, энергично потирал шею, грудь, спину – куда рука доставала. При этом его мускулы бугрились, играли от движений, а женщина, восхищённо прикрыв пухлыми пальчиками левой руки свои губы, смотрела во все глаза. Вот он, в последний раз фыркнув, выпрямился, снял с плеча женщины вышитое полотенце, накинул на шею, улыбнулся ей и… заметил вошедших во двор военных.
– Товарищ гвардии капитан, разрешите обратиться? – спросил его сержант. В его голосе чувствовалось уважение, здоровый страх перед строгим командиром и некоторая доля восхищения – почти как у женщины, стоящей рядом.
– Говорите, сержант! Спасибо, Марья! – произнёс капитан, обращаясь одновременно к обоим.
Марья молча ушла в хату, а сержант продолжил:
– Старлея доставили своевременно. Успели благодаря подвернувшемуся транспорту. Старлея уже прооперировали. Военврач сказал, что его жизни ничего не угрожает. Ранение в правое лёгкое. Санинструктор ушёл к себе, а со мной вот – лейтенант прибыл. Наш человек, – добавил он после некоторой паузы.
Капитан вопросительно повернулся в сторону Виктора.
– Лейтенант Кошелев! Прибыл для прохождения дальнейшей службы! – отрапортовал Виктор.
Капитан бросил взгляд на его нашивку о ранении и представился:
– Гвардии капитан Лысенко Сергей Петрович. Командир отдельной разведывательной роты. Где воевали, откуда прибыли?
– Да я почти не воевал, товарищ гвардии капитан. Так, один бой за высоту и ранение… Прибыл из N-ского пехотного училища после выпуска.
– Что-то поздновато для выпуска…
– Для меня был отдельный выпуск в связи со сложившимися обстоятельствами.
– Ладно! Разберёмся потом. Отдайте документы писарю роты для оформления, размещайтесь, затем представим личному составу роты, а вечером жду вас на ужин ко мне с остальными командирами взводов. Васильев, проводите!
На построении Кошелев был представлен личному составу роты в качестве командира второго взвода. Дислокация роты в большом селе позволяла разместить личный состав по домам. Перед ужином Виктор познакомился со своим взводом. По возможности, сколько времени хватило, изучил их «солдатские» книжки. Вернее, они назывались красноармейскими книжками, туда записывались все данные бойца. Красноармейскую книжку каждый должен был иметь при себе. Не личное дело, конечно, но для краткого знакомства сойдёт. Это позволило в кратчайшие сроки, благодаря отменной памяти, изучить сведения о подчинённых. Конечно, настоящее знакомство могло состояться лишь в деле, в повседневном общении. Но Виктор уже мог без запинки назвать по фамилии тех бойцов, чьи документы успел просмотреть. Он прекратил тренировать свою память, лишь когда посыльный позвал его к командиру. Пришлось ему оставить знакомство ещё с одним отделением на потом.
У командира роты собрались все офицеры, за исключением одного, угодившего с ранением в медсанбат. Судя по всему, на его скорое возвращение рассчитывать не приходилось. Скорее всего, отправят долечиваться в тыловой госпиталь, как Виктора.
Ужин у командира был хорош – давно Виктор не ел такого вкусного борща со сметаной и чесноком. Да зелень на столе, да хлеб пахучий, да разносолы, да картошечка варёная, да присыпанная укропчиком… Ели молча. Молчал командир – молчали все. Лишь однажды Виктор не удержался:
– Эх, хорошо! Вкусный борщ!
– Это наша Марьюшка постаралась, – сказал капитан. – У неё по-другому не бывает.
– Ну, скажете уж, Сергей Петрович, – засмущалась Марья, перебирая платок. – А вы ешьте, ешьте! Я ещё добавлю…
– Не откажусь, – отозвался Виктор.
После нескольких дней в дороге на сухом пайке сегодняшний ужин ему казался царским пиром. Он потешил свой желудок ещё одной порцией борща. Когда капитан наконец увидел, что новоприбывший насытился, а остальные давно уже отложили ложки, предложил всем выйти во двор. Здесь они сели на лавочки под абрикосовыми деревьями и закурили. Вернее, курили все, кроме капитана и лейтенанта Кошелева.
– У нас в роте определённая традиция, – начал командир, обращаясь к Виктору. – Завтрак, обед со взводом, ужин у меня. Это, конечно, в период тишины, когда нет боевых выходов, как сегодня. Так вот, после ужина у нас традиционно происходит командирский разбор полётов. Но сегодня у нас не совсем традиционно. Группа разведчиков со старшим лейтенантом Егоровым попала в засаду. Егоров тяжело ранен, задание не выполнено.
Капитан Лысенко слегка поёжился от неприятных мыслей, качнул головой и продолжил:
– Егорова нет – докладывать ситуацию некому, кроме сержанта Васильева. Я с ним уже беседовал. Потому информацию по провалу операции доведу сам. Командование крайне недовольно. Начальник разведки дивизии лично прибыл сегодня сюда, чтобы изучить ситуацию на месте. Готовится большое наступление. Нужна постоянная, регулярная информация по противнику. А кто это может добыть, кроме нас? Никто! Это наша основная работа!