– А-а-а, это опять ты, боец, – сказала медсестра, когда Кошелев постучался к ней, и тут же поправилась: – Ой! Простите, товарищ лейтенант – не сразу заметила погоны!
– Ничего, – улыбнулся Кошелев, невольно залюбовавшись ладной, стройной фигурой девушки в белом халате. – Вот, убываю снова на фронт. Зашёл попрощаться и извиниться перед вами!
– За что? – удивилась Валя.
– Вы помните историю драки курсанта и лейтенанта несколько месяцев назад? – спросил Виктор.
– Да, что-то припоминаю… Говорили, будто это произошло рядом с медпунктом. Но я ничего не видела.
– Этим курсантом был я, – Виктор горько усмехнулся. – Впрочем, там и драки-то как таковой не было… Так, толкнул слегка. А он это раздул.
– А при чём тут я? Почему решили передо мной извиниться?
– Дело в том, что это произошло, когда я выходил от вас после перевязки. Это увидел мой командир взвода – лейтенант Семёнов. И приревновал меня к вам!
– Ах вон оно что! Так это он был участником драки с вами?..
– Поэтому я был немного обижен на вас. Считал, раз вы с ним, простите, шашни крутите, значит, виноваты в том, что я был так жестоко наказан. Конечно, глупо это с моей стороны – вы даже не знали меня. Простите за мои плохие мысли о вас!
– Это вы меня простите за то, что стала невольной участницей этого неприятного случая… Вам столько пришлось пережить после этого. Я слышала, что вас направили в штрафбат. Ранение получили…
Она порывисто схватила руку Виктора и прижала к груди. Виктору понравилась непосредственность девушки, и он снисходительно улыбнулся.
– Не в штрафбат, а в штрафную роту. В штрафбат направляют офицеров. Но это теперь уже неважно. Прощайте, Валя! И берегите себя! – сказал он, накрыв своей ладонью руки девушки.
– Вас куда направляют? – спросила, спохватившись, покрасневшая Валя.
Она осторожно высвободила руки и стала смущённо теребить пуговицы халата.
– Четвёртый Украинский фронт. И… меня зовут Виктор, – сказал уже у дверей лейтенант. – Виктор Кошелев.
– Я вам напишу, Виктор. Узнаю в строевой части училища вашу полевую почту и напишу! Обязательно напишу!
Новоиспечённый офицер вышел во двор медпункта и направился к КПП. Всякий раз, когда он невольно оглядывался назад, видел в окне стройный силуэт в белом халате. И каждый раз девушка вскидывала руку в прощальном взмахе, словно ожидала, что он опять обернётся.
Лейтенант Кошелев получил назначение в отдельную разведывательную роту N-й гвардейской дивизии 2-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта, которая действовала в Мелитопольском направлении. К тому времени дивизия приняла участие в освобождении Донбасса, ведя упорные бои и проявляя героизм, разгромила группировку противника в Северной Таврии и замкнула гитлеровцев в Крыму, отрезав пути отступления по суше. Когда Виктор был в пути к месту назначения, в дивизии полным ходом шла подготовка к штурму Перекопских укреплений. Эшелоны с боевой техникой, грузом и пополнением уходили на запад беспрерывно. Поэтому добраться до места дислокации соединения не составило труда. Труднее было найти свою разведроту, потому как она находилась в постоянном движении в связи с наступлением войск под Мелитополем. В штабе дивизии указали примерное нахождение роты и махнули рукой – не до него было. Начальник разведки дивизии тоже находился на передовой.
Найти роту помогло случайное происшествие. Когда Виктор на попутном санитарном транспорте добрался до медсанбата, туда привезли одного раненого разведчика в сопровождении санинструктора роты. В это время Кошелев прогуливался по двору, верно рассчитав, что в медсанбате должна быть свежая информация от поступающих с поля боя раненых. Конечно, можно было пойти к связистам. Но и они в эту пору пребывали в запарке. Без связи – нет управления, а без управления – нет победы. И вот на территорию медсанбата на полном ходу влетел командирский «Виллис». На заднем сидении, бледный от потери крови, полулежал забинтованный боец с ранением в грудь. Голова его покоилась на коленях у красноармейца с санитарной сумкой на плечах.
– Врача, врача! – крикнул водитель, ещё даже не успев затормозить. – Скорее! Врача!
Из палатки выскочили санитары с носилками, а за ними скорым шагом подошёл врач. Раненого переложили на носилки, и врач наскоро осмотрел его; увидев розовую пену у рта, устало приказал:
– Ранение в лёгкое. Гемоторакс. Несите в операционную.
Затем неспешно достал из кармана папиросу и прикурил от протянутого кем-то окурка.
– Что же вы стоите? Немедленно окажите помощь пострадавшему! – гневно накинулся на него водитель «Виллиса».
Он был одет так же, как и раненый, – в пятнистую форму без знаков различия.
– Успокойтесь, любезный, – сказал спокойно доктор. – Там есть кому заняться. Вот докурю и тоже присоединюсь. Уже пять часов не курил. Ночь не спали… Устал как чёрт…
Военврач, седовласый грузный человек лет пятидесяти, держал папиросу около губ красными от частого мытья пальцами. Руку практически не опускал, делая быстрые неглубокие затяжки. Вот он в последний раз выпустил дым из ноздрей, выбросил окурок, растоптал каблуком, постоял несколько секунд, запрокинув голову с закрытыми глазами, и ушёл в палатку.
В это время во двор заехала полуторка. Из кабины выскочил расхристанный подполковник с интендантскими погонами, на ходу выхватывая из кобуры пистолет. Из кузова вслед за ним спрыгнул красноармеец.
– Да я тебя под трибунал! – закричал интендант, передёргивая затвор ТТ. – Расстреляю к чёртовой матери! Кто угнал машину, где мой портфель?
– Этот! – указал пальцем на водителя «Виллиса» приехавший с ним боец. – Я ничего не успел сделать. Он меня выкинул из машины, и всё!
Подполковник в бешенстве повернулся в сторону угонщика, поднял руку с пистолетом. Выстрел ушёл в небо. Стоящий в двух шагах Кошелев постарался. Успел подскочить, отбить вверх, а затем перехватить руку в заломе. Он отобрал у подполковника пистолет, вытащил обойму, передёрнул, сделал контрольный спуск курка и кинул сопровождающему бойцу. Всё это он сделал так быстро, чётко, что боец восхищённо охнул.
– А обойма пускай у меня побудет… пока… – сказал Виктор. – Вы, товарищ подполковник, видать, сами под трибунал захотели?!
– Ты кто такой? – спросил визгливо интендант. – Эти недоумки угнали мой «Виллис» с документами. Угрожали водителю. Избили. Я это дело так не оставлю!
Виктор спокойно дослушал речь подполковника и представился:
– Лейтенант Кошелев! Следую в расположение разведроты дивизии.
– Так ты к нам?! – воскликнул до сих пор молчавший и наблюдающий за происходящим со стороны боец в пятнистой форме. – Извините, товарищ подполковник! Но срочно нужно было раненого командира доставить в медсанбат. Мы его чуть не потеряли. Километров пять на себе тащили. А тут, смотрю, «Виллис» у дороги стоит. Боец за рулём прохлаждается без дела. Ну, мы позаимствовали. Вы бы подождали чуток там, вернули бы вашу машину в целости и сохранности. И портфель ваш цел. Там, под сиденьем.
Подполковник снова подскочил к машине, достал портфель, заглянул внутрь, что-то там посчитал пальцами.
– Открывали портфель? – спросил он, с грозным видом подняв голову.
– Да на кой он нам! Нам бы скорее командира довезти до докторов… Кинули его под ноги, чтоб не мешал, когда укладывали старлея, и… полетели…
– Ваша фамилия, боец?
– Гвардии сержант Васильев! Разведрота N-й гвардейской дивизии!
– Распустились вы, разведчики! – проворчал интендант. – Я буду вынужден доложить об этом командиру дивизии! Я вам ещё покажу!
Кошелев подошел поближе к старшему офицеру.
– Товарищ подполковник, – сказал он мягким голосом. – Может, замнём ситуацию?! Они погорячились, можно понять. И вы погорячились – слава богу, что не убили никого. Тут есть свидетели, все видели, как вы стреляли. Зачем вам и нам лишние проблемы? Машина цела, портфель на месте, сержант извинился. Давайте разойдёмся мирно.