Можете не сомневаться, что самая распространеннаяласка,
которой предаются мужчины-подобного вкуса и которая заключается втом,что
язык глубоко-глубоко проникает в заднийпроход,былаглавныммоментомв
обычной программе архиепископа, а в какой-то момент проявилось его, в высшей
степени необъяснимое, отвращение к близлежащему отверстию, когда моинижние
губки обнажились - совсем чуть-чуть, - иегоязыкпочистойслучайности
скользнул между ними. Он молниеносно отпрянул, оттолкнул менясвыражением
такогосильногонегодованияипрезрения,что,будьяегопостоянной
любовницей, меня бы вышвырнули за двадцать лиг от его преосвященства.Когда
была завершена предварительнаяпроцедура,Лакруаразделась,имонсеньор
поднялся с постели.
- Дитя, - сказал он, укладывая менявположение,требуемоедляего
удовольствия, - надеюсь, ты получила совет, каксебявести.Покорностьи
послушание - вот два качества, которые мы ценим превыше всего.
Глядя ему прямо вглазасчистосердечнымикроткимвыражением,я
заверила монсеньора, что ему не придется приказывать дважды.
- Очень хорошо, будем надеяться.Ибомалейшеенеповиновениеогорчит
меня безмерно, а если учесть, с каким трудомянастраиваюсь,тыпоймешь,
каково будет мое отчаяние, если ты будешь недостаточно усердна и сведешь все
наши усилия на нет. Мне больше нечего добавить. МадамЛакруа,смажьтекак
следует проход и постарайтесь направить мой член в нужное место. Кактолько
у нас это получится, мы попробуем продержаться некотороевремяиоттянуть
кульминацию, которая вознаградит насзавсеэтидьявольскиутомительные
хлопоты.
Любезная мадам Лакруа, казалось, была готова свернуть горы -настолько
она сосредоточилась. Однако архиепископ был еще не совсемготов,ипрошло
несколько минут, прежде чем моебезоговорочноесмирение,атакжеумелые
действия Лакруа, наконец, увенчались успехом.
- Вот, кажется, все в порядке, - сказал святой отец. - Честное слово, я
давно не ощущал в себе столько сил, воистину, это непорочнаяидевственная
попочка, будь я проклят, если это не так. А теперь, Лакруа, ступайте на свое
место, ибо все говоритотом,чтосемямоевот-вотпрольетсявэтот
благословенный сосуд.
Это был сигнал. Мадам Лакруапозвонила,итутжепоявиласьвторая
женщина, лица которой я даже не успела заметить. Она быстро закатила рукава,
взяла в руку связку розог и начала обрабатывать святейший зад, вэтовремя
Лакруа, одним прыжком оседлав меня, наклониласьвпередиподставиласвои
роскошные ягодицы бесстыдному содомиту, который прильнул к ним лицом.Очень
скоро, доведенныйдопределастольпричудливымсочетаниемвозбуждающих
элементов, он впрыснул в мое чрево обильную порцию нектара, а его судорожные
рывки в эти мгновения совпадали с хлесткими ударами, терзавшими его зад.
Все было кончено. Выжатый, как губка, монсеньор снова забралсявсвою
постель. Ему подали утренний шоколад, распорядительница оделась иприказала
мне следовать за второйженщиной,котораясвоейсильнойжилистойрукой
указала мне на дверь, сунула в ладонь пятьдесят луидоров дляДювержьеив
два раза больше для меня, посадила меня в экипаж и велелакучерудоставить
домой.