Мы стали ласкать егоорган,
а в это время Дорваль хрипло ругался и возбуждалсявсесильнее:егоруки
беспорядочно бегали по нашим обнаженным телам, изо рта вперемежку сослюной
вылетали бессвязные богохульства и угрозы.
- О, как я жесток, - бормотал он, -чтопредаютакуюсладкуюплоть
навозным червям. Но отсрочки быть неможет,приговорпроизнесенибудет
исполнен сейчас же; эти шелковистые бутоны у вас междуног,такиезовущие
сегодня, завтра будут прибежищем червей... Ах, чертменяпоберисовсеми
потрохами, какое это блаженство...
Потом подручные взяли Фатимувсвоисильныеруки,аяпродолжала
ласкать Дорваля. Бедную девушку мгновенно связали, накинули на шею петлю, но
все было устроено таким образом, что жертва, зависнув в воздухе накороткое
мгновение, упала на пол, где был подстелен матрац. Следом занейнаступила
моя очередь; меня трясло как в лихорадке, слезы слепили мои глаза.. Из того,
что онипроделалисФатимой,явиделаневсе,нодостаточно,чтобы
перепугаться до смерти, остальное ускользнуло отмоеговзгляда,итолько
испытав то же самое,японяла,какмалоопасностизаключалосьвэтом
необычном ритуале. Когда оба головорезаприблизилиськомне,преодолевая
ужас, я бросилась вногиДорвалю.Моесопротивлениевозбудилоегоеще
сильнее, и он укусил меня в бок с таким остервенением, что следыегозубов
были видны еще два месяца. Меня потащиликвиселице,инесколькосекунд
спустя я лежала без движения рядом с Фатимой. Дорваль наклонился над нами.
- Гром и молния на мою задницу! Так вы хотите сказать,чтоэтисучки
еще живы?
- Просим прощения, господин, -убежденнозаявилодин,-новсев
порядке: они уже не дышат.
В этот момент жуткая страсть Дорваля достиглапредела-онупална
Фатиму, которая даже не дрогнула, всадил в нее дрожащий отбешенствачлен,
но после нескольких яростных толчков подскочил, как на пружине,ибросился
на меня; я также постаралась не шевельнуться, притворяясьмертвой;изрыгая
проклятия, он вонзил свою шпагу до самогоэфесавмоевлагалище,иего
оргазм сопровождалсясимптомами,которыебольшенапоминалиярость,чем
наслаждение.
Может быть, ему стало все-таки стыдно или он почувствовал омерзениеот
своего поступка, - я не знаю, - но больше Дорваля мы не видели. Что касается
его слуг, они исчезли в тот момент, когда хозяин забрался наэшафот,чтобы
ввергнуть нас в кошмар своегобезумия.Сновапоявиласьженщина,которая
привела нас сюда, развязала нас, подала освежающие напиткиисказала,что
тяжелые испытания позади, но дала совет держать языкзазубами,когдамы
вернемся домой.
- Мне приказано доставитьвасголымитуда,откудавыприехали,-
продолжала она. - Вы можете пожаловаться, если хотите,мадамДювержье,но
это ничего вам не даст.