Он остановилсвой взор на верхних этажах,ослепительноотражающихв
стеклахизломанное инавсегда уходящее отМихаила Александровичасолнце,
затемперевелеговниз,где стекла началипредвечерне темнеть,чему-то
снисходительноусмехнулся,прищурился,рукиположилнанабалдашник,а
подбородок на руки.
--Ты,Иван,--говорилБерлиоз, --оченьхорошоисатирически
изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то втом, что еще
до Иисусародилсяеще рядсыновбожиих, как, скажем,фригийскийАттис,
коротко же говоря, ни один изних не рождался и никого не было, в том числе
иИисуса,инеобходимо,чтобыты,вместо рожденияи,скажем, прихода
волхвов, описал нелепыеслухи обэтом рождении... Ато выходит потвоему
рассказу, что он действительно родился!..
Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую егоикоту, задержав
дыхание, отчегоикнулмучительнееигромче, и вэтот жемомент Берлиоз
прервалсвоюречь,потому что иностранец вдругподнялсяинаправился к
писателям.
Те поглядели на него удивленно.
--Извините меня,пожалуйста, --заговорил подошедшийс иностранным
акцентом, но нековеркая слов, -- что я, не будучи знаком, позволяю себе...
но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что...
Тутонвежливоснялберет,идрузьямничего неоставалось,как
приподняться и раскланяться.
"Нет, скорее француз..." -- подумал Берлиоз.
"Поляк?.." -- подумал Бездомный.
Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых жеслов произвел
отвратительноевпечатление, аБерлиозу скорее понравился,тоестьне то
чтобы понравился, а... как бы выразиться... заинтересовал, что ли.
-- Разрешите мне присесть? -- вежливопопросил иностранец,и приятели
как-тоневольно раздвинулись; иностранецловко уселся междуними и тотчас
вступил в разговор.
--Если я неослышался, вы изволили говорить,что Иисуса не былона
свете? -- спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз.
-- Нет, вы не ослышались, -- учтиво ответил Берлиоз, --именно это я и
говорил.
-- Ах, как интересно! -- воскликнул иностранец.
"А какого черта ему надо?" -- подумал Бездомный и нахмурился.
-- Авы соглашались с вашим собеседником?-- осведомился неизвестный,
повернувшись вправо к Бездомному.
-- На все сто! -- подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально.
--Изумительно!--воскликнулнепрошеныйсобеседники,почему-то
воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал:-- Простите мою
навязчивость, но я так понял, что вы, помимовсего прочего, еще и не верите
в бога?-- он сделал испуганныеглаза и прибавил: -- Клянусь, я никомуне
скажу.