Это
совсем другое дело. Вам потом приходится есть одинчерствыйхлеб,запивая
его какой-то кислятиной, аонлакомитсялионскойколбасой,заливнымиз
телячьих ножек, белым хлебом,сыромиотборнымивинами.Чтожетыне
смотришь на птичек, моя куколка?
- Бедные птички, - сказала малютка.
Святое сострадание озаряло хорошенькое личико ребенка, глядевшее сквозь
решетку. Повинуясь невольному побуждению, Жан-Батист встал и подошелближе.
Второй узник оставался в прежней позе, только жадно посматривал на корзину.
- Погодите-ка, - сказал тюремщик, ставя девочку на выступ по ту сторону
решетки, - она сама покормит птичек. Вот этот каравай хлеба-длясиньора
Жан-Батиста. Мы его разломим пополам,иначеегонепросунутьвклетку.
Смотри,какаяславнаяптичка,дажепоцеловалатеберучонку.Колбаса,
завернутая в виноградные листья, что для господина Риго. И вкусноезаливное
из телячьих ножек тоже для господина Риго. И эти три белые булочки тожедля
господина Риго. И сыр тоже - и вино тоже - и табак тоже - все длягосподина
Риго. Счастливая эта птичка!
Девочка послушно передавала все названноевмягкие,нежные,изящной
формы руки за решеткой, но делала это с явным страхом, иной раз даже спешила
отдернуть свою ручку и, нахмурив лобик, смотреланетоиспуганно,нето
сердито.Амеждутемонатакдоверчивоположилачерствыйхлебна
заскорузлую, шершавую ладонь Жан-Батиста (на всех десяти пальцах которого не
набралось бы достаточно ногтя для одного лишьмизинцагосподинаРиго),а
когда он поцеловал ее ручку, ласково погладила его по щеке. Но господин Риго
не обратил на это ни малейшего внимания; желая задобрить отца, он улыбался и
кивал дочке, а когда все припасы были ему переданыиудобноразложенына
подоконнике, принялся истреблять их с завидным аппетитом.
Когда господин Риго смеялся, в лице егопроисходилаперемена,скорее
занятная, нежели приятная. Егоусывздергивалиськверху,акончикноса
загибался книзу, придавая ему зловещее и хищное выражение.
- Вот! - сказалтюремщики,перевернувкорзину,вытряхнулсодна
крошки. - Деньги ваши я потратил все. Вот вам счетец, и дело с концом. Как я
ипредполагал,господинРиго,председательбудетиметьудовольствие
встретиться с вами нынче в час пополудни.
- Чтобы судить меня, да? - спросил Риго, застыв сножомврукеис
куском во рту.
- Угадали. Чтобы вас судить.
- А насчет меня ничего нет нового?-спросилЖан-Батист,благодушно
принявшийся было за свой черствый хлеб.
Тюремщик молча пожал плечами.
- Матерь божия! Что же, я до конца своих дней буду сидеть тут?
- А мне откуда знать? -воскликнултюремщик,обернувшиськнемус
живостью истинного южанина и так яростно жестикулируя обеими руками ивсеми
десятью пальцами, как будто намеревался разорвать его вклочки.