Бэби и ее сестра былинастолькопохожидругнадруга,настолько
словно бы составляли одно целое, что у нас в мысляхонинавсегдаостались
нераздельными. Напрасно было бы напоминать нам о том, что наша втораядочка
умерла совсем малюткой. Для нас онарослаиразвиваласьнаравнестой,
которую богу угодно было сохранить нам и скотороймывсегданеразлучны.
Бэби становилась старше, и сестра ее тоже становилась старше; Бэби умнелаи
хорошела, и сестра ее умнела и хорошела вместе с нею. Яубежден,чтоесли
завтра мне суждено перейти в лучший мир, я найду там дочку, в точности такую
же, как Бэби сейчас, и разуверить меня в этом так же трудно, как в том,что
живая Бэби здесь, рядом со мною.
- Я понимаю вас, - тихо молвил его слушатель.
- Что до самой Бэби, - продолжал мистер Миглз, -товнезапнаяпотеря
сестры, бывшей ее живым портретом иподружкоювсехееигр,асдругой
стороны, преждевременное приобщение к великому таинству,котороевсехнас
ожидает, но которое не так уж часто поражает нежное детскоевоображение,-
все это не могло, разумеется, пройти для нее бесследно. К тому жемысее
матерью поженились, будучи ужевгодах,исколькобымынистарались
приноровиться к возрасту Бэби, ей всегда приходилось вести при нас чересчур,
так сказать, взрослое существование. Случалось ей прихворнуть,иврачине
раз говорили нам, что для нее весьма полезна как можно более частая перемена
климата и воздуха, особенно в нынешнюю пору ее жизни -атакжесоветовали
заботиться о том, чтобы она не скучала. Вот мы иколесимповсемусвету,
благо я уже теперь не должен с утра до вечера стоять законторкойвбанке
(хотя молодые мои годы прошли в бедности, иначе, смею вас уверить, я женился
бы на миссис Миглз гораздо раньше). По этойпричиневыимеливозможность
встретить нас в Египте,гдемыисправнообозревалипирамиды,сфинксов,
пустыню и все, что еще полагается; и по этой же причинеТэттикорэмсуждено
со временем превзойти по части путешествий самого капитана Кука *.
- Я вам от души признателен за доверие, которое вымнеоказалисвоим
рассказом, - сказал его слушатель.
- Не стоит благодарности, - возразил мистер Миглз, - мне этоисамому
было приятно. А теперь, мистер Кленнэм, позвольте в свою очередь задатьвам
вопрос: решили вы, наконец, куда направитесь отсюда?
- Правду сказать, нет. Такому перекати-поле, как я, все равнокудани
понесет его ветер.
- Не взыщите за непрошеное вмешательство, но почему бы вамнепоехать
прямо в Лондон, - сказал мистер Миглз тоном доверенного советчика.
- Возможно, так оно и случится.
- Вы говорите, словно это не зависит от вашей воли.
- А у меня нет воли - точней сказать, -онслегкапокраснел,-нет
того, что могло бы сейчасопределятьмоипоступки.Ясдетствапривык
чувствовать над собою деспотическую власть; получил воспитание,котороене
сделало меня гибким, а попросту сломило; потом меня заковали вцепидолга,
который был навязан мне извне икоторыйнавсегдаосталсямнечуждым;в
двадцать лет, прежде чем я получил право располагать собой, меняуслалина
другой конец света и держали там в изгнании вплоть докончинымоегоотца,
что произошло год тому назад; всю жизнь ятянуллямку,котораямнебыла
ненавистна - так чего же от меня ждать теперь, когда молодость ужеосталась
позади? Воля, надежда, цель.