"Никогда!"- приказывалаего воля."Завтра же!"-молило
несчастное сердце.
Никто не повстречался ночным гулякам,беспрепятственно вернулись они в
Мариабронн, миновали ручей,мельницу, липы и обходными путямипокарнизам
через разделенные колонками окна попали в монастырь и в спальню.
НаутроЭберхарда долго будилитумаками, так крепокбыл его сон.Все
вовремяпоспелик ранней мессе,на завтрак и ваудиторию;ноГольдмунд
выглядел плохо, так плохо, что патер Мартин спросил, не боленли он. Адольф
бросил нанегопредостерегающийвзгляд,итотсказал,что здоров.На
греческом, однако,около полудня. Нарцисс неупускал егоиз вида. Он тоже
заметил, что Гольдмунд болен,но промолчал и внимательно наблюдал за ним. В
концеурока он подозвал его к себе. Чтобы непривлекать внимания учеников,
он отправил его с поручением в библиотеку. И пришел туда же сам.
- Гольдмунд,- сказал он,- не могу ли я тебе помочь? Я вижу, тебе плохо.
Может, ты болен. Ложись-ка в постель, получишь больничный суп и стакан вина.
Тебе сегодня было не до греческого.
Долгождал онответа.Смущенный, взглянул на негобледныймальчик,
опустил голову,поднял опять, губы вздрогнули, онхотелговорить,ноне
смог.Вдруг он опустился рядом,положив голову на пультдля чтения, между
двумя маленькимиголовкамиангелов из дуба, державшихпульт, и разразился
такими рыданиями, что Нарцисс почувствовал себя неловко и на какое- то время
отвел взгляд, прежде чем подхватил и поднял плачущего.
- Ну, ну,- сказал он приветливее, хотяГольдмундедвалислышал его
слова, - ну ихорошо,дружок, поплачь, тебе станет легче. Вот так, садись,
можешь ничего не говорить. Ты, я вижу, натерпелся, видимо, все утро старался
держатьсяи не подавать виду,молодец. Атеперь поплачь, это лучше всего.
Нет? Уже все? Опять все в порядке? Нуи славно, тогдапойдемв больничную
палатуиложись в постель, сегодня же вечеромтебе станет намноголучше.
Пойдем же!
Ион провел его в больничную палату в обход ученических комнат, указал
наоднуиздвухпустыхкроватейи,когдаГольдмундначалпослушно
раздеваться,вышел, чтобы доложить настоятелю о егоболезни. Накухнеон
попросилдля него,как обещал,супистакан вина;оба эти благодеяния,
принятые в монастыре, очень нравились большинству легких больных.
Лежавбольничной постели, Гольдмундпытался оправиться от смятения.
Час тому назадон,пожалуй,был бы в состоянииобъяснитьсебе, что было
причинойсегодняшнейстольневыразимойусталости,чтоэтобылоза
смертельноеперенапряжениедуши,опустошившееегоголову изаставившее
расплакаться. Этобылонасильственное,каждуюминутувозобновляющееся и
каждую минуту терпевшее неудачу стремлениезабыть вчерашний вечер - даже не
вечер, не безрассудную минутуи милую вылазкуиззапертого монастыря,не
прогулку по лесу, не скользкий мостик через мельничный ручей или перелезание
через заборы, окна иходы, ноединственныймоменту темногоокна кухни,
дыхание и слова девушки, прикосновение ее рук, поцелуй ее губ.