Атеперькэтомуприбавлялсяещеновый страх, новоепереживание.
Нарцисс принял в нем участие. Нарцисс любил его, Нарцисс позаботился о нем -
он, изысканный, благородный, умный, с тонким, слегка насмешливым ртом. А он,
он распустилсяпередним,стоялпристыженныйизаикающийся и, наконец,
разревелся!Вместо того, чтобы завоевать этогопревосходящего всех во всем
самымблагородным оружием- греческим, философией,духовными подвигамии
достойным стоицизмом, он жалко и ничтожно провалился! Никогдаон себе этого
не простит, никогда не сможет смотреть ему без стыда в глаза.
Однакослезыразрядилисильноенапряжение,спокойноеодиночество,
хорошая постель подействовали благотворно, отчаяние наполовину потеряло свою
силу. Через часоквошел прислуживающийбрат,принес мучнойсуп,кусочек
белогохлебаинебольшойбокал красноговина,которыйученикиобычно
получалитолькопо праздникам, Гольдмунд поели выпил,съелполтарелки,
отставил, принялся опять размышлять, но ничего не вышло; он опять пододвинул
тарелку,съелещенескольколожек. Икогданемногоспустя дверьтихо
отворилась и вошелНарцисс, чтобыпроведатьбольного, тот лежал и спал, и
румянец опять появился на его щеках.
Долгосмотрел на него Нарцисс,с любовью, спытливымлюбопытством и
немного с завистью. Онвидел: Гольдмундне былболен,завтра емууже не
нужно будетпосылатьвина.Но он знал,запрет снят, они будутдрузьями.
Пусть сегодня Гольдмунду понадобились его услуги. В другой раз, возможно, он
самокажетсяслабымибудет нуждатьсяв помощии участии. Иеслиэто
произойдет, от этого мальчика он их примет.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Страннаяэто быладружба, что началась между Нарциссом и Гольдмундом;
лишь немногим пришласьона по душе, а иногда могло показаться, что им самим
от нее мало удовольствия. Нарциссу, мыслителю, поначалу приходилось особенно
трудно. Для него все былодуховно, дажелюбовь;ему не дано было бездумно
отдаваться чувству. Онбылв этойдружбеведущейсилой идолгоевремя
оставалсяединственным, кто сознавал судьбу,глубину и смысл этойдружбы.
Долгоевремяоноставал ся одинок всамый разгар любви, зная,чтодруг
толькотогда будет действительно принадлежать ему, когда онподведет его к
пониманию.Искреннеи пылко, легко и безотчетноотдавался Гольдмунд новой
жизни; сознательно и ответственно принимал высокий жребий Нарцисс.
Для Гольдмунда это было прежде всего спасение и выздоровление. Его юная
потребностьв любви,только что властноразбуженная взглядомипоцелуем
красивой девушки,тотчас жеотступила вбезнадежном страхе. Ибовсамой
глубине души он чувствовал,что все его прежниемечты о жизни, все, во что
он верил,все, к чему считал себя предназначенным и призванным, ставилось в
основе своей подугрозу тем поцелуемвокне,взглядомтехтемных глаз.
Предназначенныйотцомкмонашескойжизни,всейволейпринимаяэто
предназначение,сюношескимпыломотдаваясьнабожностииаскетически-
героическому идеалу, он при первой же беглой встрече, при первом пробуждении
чувств, при первомженском приветепочувствовал, чтоздесь его неизбежный
враг и демон, что в женщине для него таится опасность.