– Хочешь?
– Возможно, – быстро вставила я. – Когда я окончательно вернусь на работу.
– Ага. Наверное.
В ее тоне я не услышала ни малейшей благодарности.
– На определенных условиях, – сказала я. – Не вымогать деньги у моих коллег. И не красть вещи.
– Я не воровка! – вскинулась Эми. – Всего-то одна куртка, и то произошла путаница. Гос-споди!
– Ну, дорогая, не только куртка, не правда ли? – сказала мать после паузы. – Была и косметика.
– Все только на меня и валят. Всякий раз, чуть что случится, из меня делают козла отпущения. – Глаза Эми сверкали на бледном лице. Она опустила худые плечики, и я вдруг ощутила угрызения совести. Сестра права. Я пытаюсь ее судить, не зная, как было дело.
– Извини, – неловко сказала я. – Уверена, ты не крадешь.
– Да думай что хочешь. – Она отвернулась. – Вини меня во всех грехах, как все остальные.
– Не буду. – Я направилась к окну, где она стояла. – Эми, я правда хочу извиниться. Знаю, тебе нелегко пришлось после смерти папы… Иди сюда. – Я протянула руки, чтобы обнять сестру.
– Оставь меня в покое! – огрызнулась она почти злобно.
– Но, Эми…
– Отойди от меня! – Она поспешно попятилась, выставив руки словно для защиты.
– Но ты же моя младшая сестра! – Я шагнула вперед, стиснула ее в объятиях – и тут же отскочила, потирая ребра. – Черт побери, да ты вся в каких-то твердых комках!
– Ничего подобного! – после секундного замешательства возразила Эми.
– Что у тебя в карманах? – спросила я, пристально глядя на ее странно раздутую джинсовую куртку.
– Консервные банки! – мгновенно ответила Эми. – Тунец и сладкая кукуруза.
– Какая кукуруза? – опешила я.
– О Господи, опять, – застонала мать, закрыв глаза. – Эми, что ты взяла у Лекси?
– Да отвяжитесь вы все! – завизжала Эми. – Я ничего не брала! – Она воинственно замахала руками, и из рукава вылетели два тюбика помады от «Шанель», а за ними – компактная пудра. Они с треском упали на пол, и мы втроем уставились на улики.
– Это мое? – спросила я наконец.
– Нет, – с вызовом ответила Эми, заливаясь краской.
– А по-моему, мое!
– Можно подумать, ты бы заметила, – буркнула она. – У тебя ящик такой помады!
– О Эми! – горестно сказала мать. – Ну-ка выворачивай карманы.
Бросив на мать убийственный взгляд, Эми начала выгружать содержимое своих карманов, с треском выкладывая экспроприированную косметику на кофейный столик. Два неначатых увлажняющих лосьона. Ароматическая свеча от Джо Малоуна. Средних размеров гора помады и пудры. Набор духов от Диора. Я молча смотрела на йее, и с каждой новой выложенной порцией у меня расширялись глаза.
– А теперь снимай футболку, – велела мать с интонацией служащей иммиграционного контроля.
– Так нечестно, – пробормотала Эми, но подчинилась, и у меня отвисла челюсть. Под футболку сестрица надела облегающее платье от Армани, которое я видела у себя в гардеробной, нещадно затолкав подол в джинсы, а на талию нацепила пять бюстгальтеров «Ла Перла». С этого оригинального пояса, как подвески с браслета, свешивались две вышитые жемчугом вечерние сумочки.
– Ты взяла платье? – Я подавила смех. – И лифчики?
– Отлично. Хочешь забрать свое платье? Отлично! – Она сорвала с себя все и бросила кучей на столе. – Довольна? – Тут она заметила выражение моего лица. – Я не виновата. Мать вообще не дает мне денег на одежду.
– Эми, это чушь! – резко сказала мать.