Второй ящик содержал банковские уведомления, нанизанные на голубую офисную нитку.
Интересно, с каких это пор я стала такой до тошноты дотошной?
Я открыла последний, самый большой ящик, ожидая увидеть аккуратные ряды пузырьков с «Типпексом»или чем-нибудь еще, но он оказался пуст, лишь на дне лежали два клочка бумаги.
Вынув банковские уведомления, я бегло их просмотрела. Глаза полезли на лоб, стоило мне увидеть сумму зарплаты – по крайней мере в три раза выше, чем я получала три года назад. Судя по документам, большая часть денег переводилась с моего счета на общий счет с Эриком, кроме одной и той же крупной суммы, которая каждый месяц направлялась в какой-то «Юнито». Предстояло разобраться, что это такое.
Отложив банковские уведомления, я полезла в нижний ящик за теми двумя бумажками. Одна была испещрена моими собственными каракулями, однако там было столько сокращений, что я ничего не могла понять. Практически шифр. Другая оказалась уголком, оторванным от листа формата А4; на ней я бегло написала карандашом всего три слова: «Я лишь хочу…».
Я всматривалась в записку до боли в глазах. Чего? Чего я хотела?
Медленно повертела в пальцах бумажный утолок, пытаясь вспомнить свое состояние, когда писала эти слова, хотя отлично понимала: это невозможно. Когда я это написала – год назад? Полгода? Три недели? О чем я думала в тот момент?
Мои размышления прервал звонок интеркома. Аккуратно свернув клочок бумаги, я положила его в карман, затем захлопнула пустой ящик и вышла.
Мама привела с собой трех собак. Трех здоровенных засидевшихся без движения уиппетов. В безукоризненно чистую квартиру, полную девственно-чистых вещей.
– Привет, мам! – Я взяла видавшую виды стеганую куртку матери и попыталась поцеловать родительницу, но две четверолапые зверюги вырвали поводки и понеслись к дивану. – Ого, да ты с большой компанией?
– Бедняжки выглядели такими одинокими, когда я уходила. – Мама обняла одного из питомцев и потерлась щекой о его морду. – Агнес сейчас особенно уязвима…
– Понятно, – сказала я, пытаясь говорить сочувственно. – Бедная старушка Агнес. Может, ей лучше подождать в машине?
– Дорогая, не могла же я ее покинуть! – Мать возвела очи горе с видом мученицы. – Ты должна понимать, мне было совсем не просто выкроить время на эту поездку в Лондон!
О Господи, опять. Я знаю, она не хотела приезжать. Моя просьба шла вразрез с ее планами. Но я сказала по телефону, что чувствую себя довольно странно в окружении незнакомцев, и мамуля немедленно с вызовом заявила, что давно собиралась меня навестить, И мы договорились на сегодня.
Я с ужасом заметила, что одна собака кладет передние лапы на стеклянный кофейный столик, а другая стоит на диване и жует диванную подушку.
Господи, если диван обошелся в десять тысяч фунтов, одна подушка стоит примерно тысячу…
– Мам, нельзя ли убрать собаку с дивана?
– Рафаэль ничего плохого не сделает! – тут же обиделась мать. Она выпустила Агнес, которая большими скачками понеслась составить компанию Рафаэлю и другому, пока не известному мне псу.
Теперь все три уиппета радостно буйствовали на диване Эрика. Хоть бы он не вздумал включить свою камеру.
– У тебя есть диетическая кола? – спросила вошедшая за матерью Эми, не вынимая рук из карманов.
– Наверное, есть в кухне, – рассеянно предположила я, указав направление. – Собаки, а ну пошли с дивана!
Все три уиппета меня проигнорировали.
– Идите сюда, дорогие! – Мама вынула собачье печенье из кармана своего кардигана, и псы как по волшебству бросили жевать обивку. Один уселся матери прямо на ноги, а два других уютно привалились с боков, пристроив головы на поношенную цветастую юбку хозяйки. – Ну вот, – сказала мать.