Проводив юных кавалергардов, Анна Даниловна вновь принялась давать комментарии:
– Это очень хороший вариант для Нади. Барятинский—старший у императрицы в чести. Его сын Пётр – богатый наследник. К тому же красавец, просто орёл! Иван Михайлович – внебрачный сын князя Щербатова, ныне покойного. Но в почестях и подарках, как сыр в масле, катается. Вполне обеспечен. И внешне недурён.
Анна Даниловна вдруг вся преобразилась и задышала часто:
– А вот, Ксенюшка, обрати внимание. Рекомендую – князь Дмитрий Платонович Хотеновский!
Князь любезно поцеловал руку Анне Даниловне, затем Ксении Дмитриевне, произнёс приятным баритоном:
– Очень рад знакомству, Ксения Дмитриевна. Благодарен Вам, Анна Даниловна, что вытащили меня из душной столицы в своё поместье. Здесь очень уютно.
– Князь! Я надеюсь, Вам здесь понравится, – сладко пропела Репнина и, проводив гостя жадным взглядом, произнесла, – Ах, Ксенюшка! Хоть бы он задержался погостить у нас несколько дней.
– А в каких он летах? Ему уже тридцать?
– Тридцать пять.
– Уж больно солидный! Наде-то недавно только шестнадцать исполнилось. Хотелось ей выбрать жениха помоложе…
– Твоя Надя пусть даже не вздумает смотреть в его сторону!! Я сама имею виды на этого кавалера! – ощетинилась Анна Даниловна. – Он один из самых завидных мужчин столицы! Богат, имеет роскошный дом, важный чин при дворе, но загадочно замкнут и не женат. Я мечтаю его покорить!!
– Аннушка! – ахнула Ксения Дмитриевна, – Ты собралась замуж?!
– Такие дамы, как я, сейчас не выходят на замуж! Это не модно, – сообщила Анна Даниловна, – Сейчас заводят любовников.
– Грех-то какой!! – всплеснула руками Чернышёва, – Вы там, в столице, совсем стыд потеряли?! – и, покачав головой, заметила едко, – Так ведь он для тебя слишком молод будет! Ему тридцать пять, а тебе уже пятый десяток пошёл!
– Мне не «пятый десяток»!! – оскорбилась та, – Мне сорок два. Семь лет разницы – это сущая чепуха! А иметь молодого любовника – это мода, которую диктует сама императрица. Чтоб ты знала, Ксенюшка, её нынешний любовник младше её на сорок лет!!
– Господи, прости! – перекрестилась в изумлении Ксения Дмитриевна.
– Ладно, будет тебе. Иди к гостям. А я пойду, намекну Наталье Фёдоровне, чтоб обратила внимание на нашего Александра. Чем чёрт не шутит?
Танцевальный вечер был в разгаре. Молодые люди быстро познакомились и вели оживленную беседу.
– Нет, господа, военная служба для мужчины – это дело чести! – высокопарно заявил Пётр Барятинский, – Я чрезвычайно горд, что ношу мундир кавалергарда. Служить в императорской охране была мечта моего детства! А Вы, Александр, о чем мечтаете?
Саша оттопырил губу, задумавшись:
– Не знаю. Хотя мужчины в нашем роду почти все были военными. Мой отец, и мой дед. И двоюродный дед князь Репнин.
– Ёж твой заяц! Генерал Николай Васильевич Репнин – Ваш родственник?! – воскликнул Пётр и крепко пожал Саше руку, – Я восхищён! Николай Васильевич – это образец военной стратегии и дипломатии! И с таким дедом Вы ещё думаете, чему бы посвятить свою жизнь?! Вот, что я скажу: Александр, бросайте провинцию и едем в Петербург! Поговорим с Николаем Васильевичем и определим Вас в кавалергарды. Поверьте, быть стражей при императрице достойны только избранные. Екатерина Алексеевна самолично выбирает в полк каждую кандидатуру.
– И по какому же принципу идёт отбор? – поинтересовался Сашка.
– Главное, чтоб ты был дворянского роду, хорош собой и статен. И ростом не обижен. Государыня у нас любит рослых, – пояснил Иван Щербатов.
– Ох, если бы вы видели, как смотрится почётный караул кавалергардов, скажем, в Тронном зале Зимнего дворца во время церемонии приёма какого-нибудь посольства! Вы только вообразите! Нас, человек пятьдесят, стоят в ровную линейку вдоль стен зала, и все, как на подбор – одинакового росту. В парадной форме – супервесты, палаши, ружья – и всё это, скажу вам, из кованого серебра. На руках, на ногах, на сапогах серебряные накладки, шлемы серебряные во-о-от с такими чёрными перьями!!
– Ого! Так, если это совершенно серебряные латы, то надобно ещё снести на себе такую тяжесть! – поразился Алексей.
– На то и выбирают в полк рослых и статных парней, – гордо сообщил Иван и поинтересовался, – Ну, а Вы, Алексей, как относитесь к тому, чтобы послужить Отечеству?
– Тётушка везёт меня в Петербург, – признался он, – хлопочет о месте в военной канцелярии.
– Канцелярия – это не место для настоящего мужчины! – категорично заявил Барятинский, – А сколько Вам лет?
– Будет четырнадцать.
– Так послужите немного в канцелярии, а через два года мы с Александром ждем Вас в Кавалергардском полку! – уверенно распорядился Петька.
Молодые люди рассмеялись.
– Объясните, Пётр, – потребовал Алексей, – Почему, по-Вашему, все непременно должны служить кавалергардами?
– Нет-нет, не все! – тут же ретировался Барятинский, – Я уже сказал – только самые достойные! Вы же понимаете, что в личную охрану императрицы не могут брать, кого попало. Но зато…, – он упоительно закатил глаза, – Красивая форма: васильковые кафтаны, алые штаны и шляпы с золотым широким позументом. Всегда при дворе. А это – выгодные связи, карьерные возможности, присутствия при самых важных государственных событиях. Вот совсем недавно мы стояли караулом во время празднования свадьбы великого князя Александра Павловича! Ох, какой размах торжества, скажу я вам! Невозможно описать словами…
Петька отхлебнул вина из бокала и продолжал заливаться соловьём:
– Кавалергарды всегда в курсе всех государственных дел и начинаний, что называется из первых уст! Все иностранные послы, следующие с визитами во дворец, сперва идут через кавалергардскую комнату. И потом, мы всегда в сопровождении императрицы во всех её резиденциях – день и ночь. Непременно, куда бы Государыня ни поехала, на запятках её кареты должны стоять два кавалергарда. Я однажды был удостоен такой чести! Мы сопровождали Екатерину Алексеевну в церковь Рождества Пресвятой Богородицы.
– Ну, а как же жалование? – проявил любопытство Саша.
– На жалование жаловаться грех! – рассмеялся Барятинский, и принялся загибать пальцы, перечисляя, – Четыре вида. Считайте: жалованье, рационы, деньги на денщиков и порционные. К тому же за каждый караул плюсом по пятьдесят копеек. А это в месяц выходит сверху рублей десять, не меньше.
– Ого! – серьёзно озадачившись, переглянулись Саша и Охотников.
– И, главное, господа, – это женщины!
– Женщины?
– Да! А у кавалергардов, скажу по секрету, самые лучшие женщины столицы!! Дамы обожают кавалергардов, они от них просто без ума.
– О чём тут речь? – с любопытством присоединилась к их компании Варя.
– Варвара Николаевна, – тут же пылко обратился к ней Барятинский, – Не могу молчать, Вы просто очаровательны!
– Я знаю, – со свойственной ей простотой откликнулась Варька.
– Надеюсь, Вы не откажете мне в любезности?
– В какой?
– Подарите мне танец! Умоляю.
Варя кокетливо улыбнулась:
– Я бы хотела, чтобы меня пригласил господин Охотников, – и стрельнула глазами в юношу, – Алексей Яковлевич, потанцуете со мной?
– С удовольствием, Варвара Николаевна, – зарумянился тот.
Барятинский опешил:
– Варвара Николаевна! Я ранен в самое сердце!
– Тем более. Раненым положено отдыхать, – рассмеялась она и упорхнула с Алексеем.
На Барятинского было жалко смотреть:
– Что это было?
Сашка расхохотался, потом похлопал приятеля по плечу:
– Не переживайте, Пётр! Это же Варя!!
– Надо же! Ёж твой заяц, – проговорил он, обескуражено усмехаясь, – За целый год танцев на столичных балах это мой первый промах.
– Я тоже пойду, приглашу даму на танец, – сообщил Саша, – Не грустите, Пётр! Здесь есть ещё симпатичные барышни. Дерзайте! Но имейте в виду, вон та, красивая брюнетка в жёлтом – моя!
И он помахал Наде рукой. Она, улыбнулась и помахала ему в ответ. Барятинский одёрнул мундир: