Все время озиралась.
- Я спросил, вы слыхали про Марко и Миранду?
- Не знаю. Нет. Не слыхала.
- Они танцоры. Она танцовщица. Не очень хорошая. То есть она делает что полагается, и все-таки это не очень здорово. Знаете, как
почувствовать, что твоя дама здорово танцует?
- Чего это? - переспросила она. Она совершенно меня не слушала, внимания не обращала.
- Я говорю, знаете, как почувствовать, что дама здорово танцует?
- Ага...
- Видите, я держу руку у вас на спине. Так вот, если забываешь, что у тебя под рукой и где у твоей дамы ноги, руки и все вообще, значит,
она здорово танцует!
Она и не слыхала, что я говорю. Я решил замолчать. Мы просто танцевали - и все. Ох, как эта дура танцевала! Баддим Сингер и его дрянной
оркестр играли "Есть лишь одно на свете..." - и даже они не смогли испортить эту вещь. Танцевал я просто, без фокусов - ненавижу, когда
вытворяют всякие фокусы во время танцев, - но я ее совсем закружил, и она слушалась отлично. Я-то по глупости думал, что ей тоже приятно
танцевать, и вдруг она стала пороть какую-то чушь.
- Знаете, мы с подругами вчера вечером видели Питера Лорре, - говорит. - Киноактера. Живого! Он покупал газету. Такой хорошенький!
- Вам повезло, - говорю, - да, вам крупно повезло. Вы это понимаете? - Настоящая идиотка. Но как танцует! Я не удержался и поцеловал ее в
макушку, эту дуру, прямо в пробор. А она обиделась!
- Это еще что такое?
- Ничего. Просто так. Вы здорово танцуете, - сказал я. - У меня есть сестренка, она, чертенок, только в четвертом классе. Вы не хуже ее
танцуете, а уж она танцует - чертям тошно!
- Пожалуйста, не выражайтесь!
Тоже мне леди! Королева, черт побери!
- Откуда вы приехали? - спрашиваю. Не отвечает. Глазеет во все стороны - видно, ждет, что явится сам Питер Лорре.
- Откуда вы приехали? - повторяю.
- Чего?
- Откуда вы приехали? Вы не отвечайте, если вам не хочется. Не утруждайтесь, прошу вас!
- Из Сиэттла, штат Вашингтон, - говорит. Снизошла, сделала одолжение!
- Выв отличная собеседница, - говорю. - Вам это известно?
- Чего это?
Я не стал повторять. Все равно до нее не доходит.
- Хотите станцевать джиттербаг, если будет быстрая музыка? Настоящий честный джиттербаг, без глупостей - не скакать, а просто потанцевать.
Если сыграют быструю, все сядут, кроме старичков и толстячков, нам места хватит. Ладно?
- Да мне все одно, - говорит. - Слушьте, а сколько вам лет?
Мне вдруг стало досадно.
- О черт, зачем все портить? - Мне уже двенадцать. Я только дьявольски большого роста.
- Слушьте, я вас просила не чертыхаться. Ежели будете чертыхаться, я могу уйти к своим подругам, поняли?
Я стал извиняться как сумасшедший, оттого оркестр заиграл быстрый танец. Она пошла со мной танцевать джиттербаг - очень пристойно, легко.
Здорово она танцевала, честное слово. Слушалась - чуть дотронешься. А когда она крутилась, у нее так мило вертелся задик, просто прелесть.
Здорово, ей-богу. Я чуть в нее не влюбился, пока мы танцевали.