Тот, кого по виду можно было принять за дворянина, был довольно высокого роста, тощ, как бискаец, с непомерно длинными руками и ногами. На вид ему было лет сорок.
Лицо его с резкими угловатыми чертами, пронзительным взглядом серых живых глаз не располагало к себе.
Другой, скорей всего солдат, был низкорослым крепышом, загорелым, как индеец или метис.
У него были черные, как уголь глаза и не столь жесткие черты лица, как у его напарника, хотя они чем-то напоминали хитрую, кровожадную морду кагуара.
— Кто из вас капитан Валера? — все так же шутливо спросил Кармо, обнажая с дурацким поклоном голову.
— Я, — ответил тощий, смерив Кармо взглядом с головы до ног. — А вы кто такой?
— Вам очень надо знать?
— Конечно, прежде чем проткнуть вас шпагой.
— Это не так просто, сеньор, — усмехнулся флибустьер. — Имею честь представиться: мы — два корсара из команды капитана Моргана.
— Какая сволочь привела вас сюда? — выругался испанец.
Скосив на дверь глаза, Кармо увидел одного Ван Штиллера. Осторожный дон Рафаэль не посмел, видно, предстать перед капитаном, который, наверное, его знал.
— Мы сами сюда пришли, — сказал Кармо, решив не подводить плантатора.
— Чего вы хотите?
— Только возвращения сеньоры Вентимилья, которую поручил вам граф Медина.
— Кто вам сказал? — рявкнул капитан, быстро вынимая из ножен шпагу.
— Осторожней с оружием, — предупредил Кармо, делая два шага вперед, а гамбуржец тем временем поднял аркебузу.
— Вы нам угрожаете?
— Мы на тропе войны, сеньор. Довольно! Поболтали, с нас хватит! Отдайте нам Иоланду.
— Ко мне, Алькасар! — крикнул капитан. — Коли этих наглецов!
Но солдат уже прыгнул вперед, обнажил шпагу и пинком опрокинул стол, свалив на пол подсвечник.
Ван Штиллер выстрелил в капитана, но в полумраке промахнулся.
— Шпагу в руку, Ван Штиллер! — предупредил Кармо. — Они сейчас полезут на нас.
— Дон Рафаэль, зажгите факел!
Но никто не ответил.
— Гром и молния! — ругнулся Ван Штиллер, отступая к двери и размахивая шпагой, чтобы отогнать от себя испанцев. — Плантатор сбежал.
— Продержишься хоть минуту? — спросил Кармо.
— Да, дружище.
Пятясь назад, Кармо добрался до двери. Памятуя, что оба факела валялись где-то в проходе у стены, он стал искать их на ощупь, чтобы зажечь — трут и огниво у него были в кармане. Гамбуржец, не рисковавший больше угодить под руку товарищу, тыкал шпагой во все стороны, молниеносно отбивал воображаемые удары и вопил во всю глотку.
— А ну подойди, если жизнь недорога... Получай, капитан!.. Вот тебе, солдатская мразь!.. Дрожишь! Гром и молния!.. Да я из вас отбивную сделаю!..
Оба испанца, забаррикадировавшись столом, тоже лупили напропалую, чтобы удержать подальше противников, и подняли не меньше шума.
— Ворюги!..
— Убийцы!..
— Вон отсюда, негодяи!..
— Вам нужна пиратская дочь? Вот она — с клинком в спине.
Пока все трое сражались с призраками, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, Кармо отыскал наконец факелы, но не плантатора, который воспользовался суматохой, чтобы унести ноги.
— Посмотрим, что теперь скажут испанцы, — сказал Кармо, зажигая один из факелов.
Распахнув дверь, он бросился в комнату.
— Бросайте оружие или вам конец!
Но испанцы и не подумали опускать шпаги, а встали в позицию.
— Попробуйте только подойти! — закричали они.