— Попробуйте только подойти! — закричали они.
Кармо воткнул факел в щель в полу и двинулся вперед, бросив гамбуржцу:
— Бери на себя солдата, а я капитана!
— Идет, — ответил Ван Штиллер.
Но прежде чем скрестить шпаги, Кармо сделал последнюю попытку.
— Мы достойные ученики Черного корсара, самого лучшего фехтовальщика на Тортуге, — сказал он. — Мы убьем вас, не сомневайтесь. Но не лучше ли сдаться и отдать нам сеньору Вентимилья?
— Такому негодяю, как ты, капитан Валера не сдается, — ответил испанец. — Увидишь, я выпущу тебе кишки.
— Гром и молния!.. Нам обоим!
Перепрыгнув через стол, за которым укрылись испанцы, Кармо скрестил шпагу с капитаном.
Ван Штиллер обошел препятствие и напал на солдата, который вынужден был оставить укрытие, чтобы обезопасить себе тыл.
Все четверо обнаружили глубокие познания в искусстве фехтования и показали себя отменными бойцами.
Однако оба пирата, прошедшие школу Черного корсара, равного которому было не найти в то время, с первых же ударов заронили сомнение в души испанцев, надеявшихся быстро одолеть флибустьеров, известных больше меткостью стрельбы.
Кармо яростно наседал на капитана, не давая ему ни минуты передышки. Он заставил его выйти из укрытия и отступить на три-четыре шага. Теперь оба сражались в углу комнаты.
Ван Штиллер теснил солдата. Дважды он уже кольнул его, но грудь у испанца была защищена кирасой, и ему все было нипочем.
Ясно было, однако, что солдату недостает ловкости капитана и что он долго не продержится. Видно было, что он зря теряет силы, нанося удары впустую.
— Сдаешься? — спросил через некоторое время гамбуржец, заметив, что его противник отбивается не так ловко, как раньше.
— Ни за что, — ответил тот. — Солдаты из рода Бардабо умирают, но не сдаются.
Почти прижатый к стене солдат сделал неожиданный выпад, заклинив рукоять шпаги противника, и, пока шпага гамбуржца была в плену, попытался сделать ему подножку и свалить на пол.
— Ах, подлец!.. — завопил гамбуржец. — Это не по правилам. Тогда умри!..
Резко отскочив в сторону, чтобы высвободить клинок, он молниеносно пронзил грудь солдата.
— Туше, — пробормотал испанец слабеющим голосом.
Он прислонился к стене, выронил шпагу, прошептал несколько слов и с вытаращенными глазами рухнул наземь.
— Ты этого хотел, — промолвил Ван Штиллер.
Потом бросился к Кармо.
— Иду на помощь! — крикнул он.
Капитан еще отбивался от флибустьера, но оказался прижатым к стене и имел весьма бледный вид.
Переложив шпагу в левую руку, он пытался сбить с толку Кармо, который, не будучи левшой, вряд ли обрадовался этому.
— Не забудьте про меня, — предупредил Ван Штиллер, нападая на капитана.
— Нет, так не пойдет, — остановил его Кармо. — Предоставь мне закончить дело.
При этих словах капитан, сделав последний шаг к стене, опустил шпагу.
— Я считал вас, — сказал он, — разбойником, способным на подлое убийство, но вы оказались джентльменом. Другой бы на вашем месте не отказался от помощи друга.
— Черный корсар научил меня благородству, — ответил корсар. — Ну как, сдаетесь?
Капитан взял шпагу в руки и переломил ее о колено.
— Я ваш пленник, — сказал он.
— Не знаю, что нам делать с пленными, — возразил Кармо. — У Моргана их прорва. Мы же пришли за дочкой корсара.
— Мне ее поручил губернатор, и без его указания я не могу ее выдать.