Убивать ее Макс не собирался. Почему? А черт его знает. Из-за симпатии, что ли? В конце концов, она к этой истории никакого отношения не имела. Просто сидела и выжидала. Вот и дождалась.
«Теперь посмотрим, нужно ли ей то, к чему она так стремилась. — Макс хищно оскалился. — Каждый получит по заслугам. По гребаным заслугам».
Леся вызвала по телефону такси. Приняла душ. Наложила макияж. Минимум — так, чтобы подчеркнуть и без того красивые черты лица. Оделась. Такси все не было. Она набрала номер диспетчера. Пока в трубке раздавались гудки, Леся с улыбкой вспомнила название таксопарка. «Фортуна». Ей показалось это очень символичным. Напомнив о себе, она положила трубку. Странная штука — судьба. Еще вечером предыдущего дня ты думаешь, что твоя жизнь заканчивается в тридцать лет и ничего тебе уже не светит. Работа, дом. Ну, может быть, дома ее будет ждать нелюбимый Пупкин в семейных трусах и облитой пивом майке. Но проходят сутки… Сутки! Каких-то двадцать четыре часа! Проходят эти двадцать четыре часа — и оказывается, что семнадцать лет ожиданий не прошли даром. Прощай, Пупкин! Здравствуй, мой драгоценный Бабурин! Любимый человек зовет Лесю к себе, и она не уйдет от него, пока не затащит в койку. В его же койку.
Через пять минут Леся с улыбкой на лице сидела в такси. Она заехала в «Магнит» — самый ближний к дому Максима магазин и купила бутылку не самого дорогого, но хорошего вина. Она сияла. Даже присвисты и улюлюканье подвыпившей братии у магазина сегодня не раздражали ее, а, наоборот, пробуждали в ней женщину. Желанную женщину.
Он открыл ей дверь и сразу же пошел в кухню. Это было, мягко говоря, не то, чего она ожидала. Но она здесь, и это уже полдела. Леся разделась и прошла за Максом. На столе горел ночник, поэтому вся кухня утонула в тени. Рядом с тусклым светильником (скорее всего, он работал от батареек) стояли две бутылки водки и рюмка. Если ее здесь и ждали, то не успели подготовиться.
— Максим, я пришла. — Леся добавила к скудному натюрморту бутылку «Лыхны» и нарезку из сыра. — «Российский» только был.
— Я рад, — ответил Макс. Но чему именно, осталось за кадром.
— Макс, я остаюсь или пошла? — Она увидела, что одна бутылка уже выпита наполовину.
— Ты же только пришла, — сказал Максим откуда-то из темноты. — Ты же так этого хотела. Мы так этого хотели.
— Да, — выдохнула Леся и присела напротив Максима.
Он встал. Подошел к навесному шкафчику и вернулся с фужером на тонкой ножке. Взял бутылку вина.
— Штопор.
— Что? — не понял Макс.
— Я говорю: нужен штопор.
— Ага. — Максим встал и снова пошел к шкафчикам. Открыл ящик, погремел ложками-вилками. Потом нашел то, что искал, и вернулся на место.
Искал штопор, откупоривал бутылку, наливал вино — все это в тишине. И все это время его лицо находилось в тени. Но когда он подавал бокал Лесе, то попал в тусклый свет лампы. Девушке показалось, что на нем резиновая маска. Маска, точно повторяющая черты лица Максима, но ужасно сморщенная. Ее напугало это. Она приняла дрожащей рукой бокал и попыталась улыбнуться.
— Что-то случилось? — спросил Макс.
— Нет-нет. Все нормально.
— Уверена? Может, включить свет?
— Нет-нет. Я же говорю, все нормально.