Кажется, он был разочарован, что ему не удастся услышать то, что я собирался сказать дедушке.
– Э-э… давайте, ребята, пошли.
Я подождал, пока все покинули домик на дереве и прошли половину двора по направлению к дому, прежде чем набросился на старика.
– Что ты мнишь из себя? Как ты смеешь так подрывать мой авторитет?
Он обеими руками ухватился за головку трости.
– Это надо было сказать.
– Почему? Что дает тебе право говорить такое в присутствии Хоуп?
Он встретил мой пристальный взгляд таким выражением, который говорил, что он не собирается отступать.
– Почему бы ей не увидеться с ней, Итан? Что дает тебе право не подпускать ее к матери?
– Потому что я ее отец! И я знаю, что лучше для нее!
– Правда?
– Конечно!
– Тогда когда ты собираешься рассказать Хоуп правду? И когда она сможет увидеть маму? Завтра? На следующий день? На следующей неделе? Или этот день никогда не наступит?
Я прислонился к фанерной стене и размышлял над его вопросами. Я хотел убедиться, что уверен в своем ответе.
– Она увидит ее, – наконец сказал я, – сразу, как только Анна проснется.
Он вопросительно поднял брови. И потом гораздо более тихим голосом спросил:
– А что, если этот момент никогда не наступит? Что, если сегодня или завтра Анна вдруг уйдет не простившись? Что, если ее тело решит отдать Богу душу? Хоуп уже знает, что что-то не так. Я вижу это, когда она разговаривает с тобой по телефону. Ты не считаешь, что она заслуживает того, чтобы знать правду и получить шанс увидеть маму еще раз, пока она жива? Ты действительно отказал бы ей в этом?
Я почувствовал, что лицо снова запылало, возможно, потому, что я знал, что он прав. Но просто я все еще пока не был готов уступить.
– Если это поможет спасти ее от ночных кошмаров, которые неизбежно будут, если она увидит лоскутное одеяло, в которое превратилось тело ее мамы? Безусловно!
– Очень хорошо, – вздохнул он, не скрывая разочарования. – Ты ее отец. Если ты именно так чувствуешь, то я сожалею, что не удержался и высказался. Я не согласен с тем, как ты к этому относишься, но я перешел границы дозволенного, когда высказался таким образом.
– Да, перешел. И теперь, когда мы достигли понимания, тебе нужна моя помощь, чтобы спуститься вниз? Мне действительно необходимо дергать отсюда, чтобы я смог вернуться в больницу.
– Вперед, – немного раздраженно сказал он. – Я не настолько стар, чтобы не суметь нажать кнопку лифта.
Я оставил дедушку одного на дереве и зашел домой, чтобы собрать некоторые вещи. Одна штука, которую я знал, что мне надо найти в своем кабинете, находилась в папке под названием «Юридические документы» в металлическом ящике. Третьим в этой папке лежал именно тот документ, который хотела получить больница: завещание Анны на продление жизни. Перед тем как положить его в конверт, я быстро пробежался глазами по невразумительной юридической терминологии, чтобы убедиться в том, что мне уже было известно. Анна пошла на все, чтобы выработать свою точку зрения на смерть. Изучив всевозможные факты, цифры и медицинские журналы, в которых описывались темпы восстановления пациентов, жизнь которых поддерживалась аппаратами жизнеобеспечения, она установила один месяц, как магическое число для прерывания мер по поддержанию жизнеобеспечения.
– Я бы не хотела, чтобы ты требовал продлевать мучения дольше этого срока, – сказала она, – если только не будет явных признаков того, что я могу поправиться. Не дай Бог, чтобы кому-нибудь из нас когда-нибудь пришлось столкнуться с этим, но если придется, то давай не будем медлить с этим.
И я согласился с ней.