Приблизившись с ружьями наготове, путешественники увидели, что собаки остановили целый табун лошадей, бежавших, очевидно, к озеру на водопой. Собаки, поджав хвосты, лаяли и визжали, а лошади смотрели с изумлением на этих храбрых карликов, осмелившихся загородить им дорогу.
Они били копытами землю, храпели, но не решались двинуться вперед.
- Ну что нам делать? - недоумевал Костяков. - Путь загорожен.
- Придется стрелять, - предложил Горохов.
- Но только не пулей! - заявил Горюнов. - Мяса у нас достаточно. Стоят они неудобно, и раненый вожак бросится на нас, а за ним весь табун. Стреляйте утиной дробью - она щелкнет по всем ближайшим и испугает их.
Гром выстрела, прокатившийся по узкому зеленому коридору тропы, и мелкая дробь, осыпавшая передних лошадей, произвели удивительный переполох.
Дикое ржание огласило воздух, лошади взвивались на дыбы, поворачиваясь в тесноте, опрокидывая друг друга и ломая кусты и молодые деревья по бокам тропинки. Сплоченной массой табун наконец повернул и помчался обратно.
- Теперь можно идти спокойно - никого не встретим в лесу, - сказал Ордин.
Дикая скачка табуна действительно распугала не только животных, но и птиц, которые на некоторое время замолкли. Беспрепятственно дошли до следующей поляны, на которой внимание немедленно привлек к себе снежно-белый холм, возвышавшийся в центре и резко выделявшийся на зеленом фоне луга и леса.
- Вот те раз, какой большой сугроб! - воскликнул Горохов.
- Скорее наледь, не успевшая растаять, - поправил Горюнов.
- Разве тарыны бывают такие высокие? - спросил Костяков.
- Нет, не бывают. Разве что это наледь очень сильного источника, образовавшегося вокруг его устья.
- Тогда что же это такое?
Миновав луг, путешественники убедились, что холм возвышается среди небольшого озера, так что предположение, что это наледь или сугроб, отпадало. Вблизи холм представлялся в виде поднимавшихся друг над другом уступов, и в бинокль можно было рассмотреть, что по ним струйками стекает вода.
С недоумением все рассматривали это странное возвышение, как вдруг из его вершины со свистом и шипением вырвался фонтан, сопровождаемый клубами пара; он поднялся метров на десять и рассыпался дождем по уступам. Интересное явление продолжалось не более одной минуты, по истечении которой холм принял прежний вид и только слегка дымился.
- Теперь все понятно! Это гейзер - горячий периодический источник, какие часто бывают в вулканических областях Земли, - сказал Ордин.
- Вы правы, а холм - отложение кремнистого туфа, осаждающегося из выбрасываемой воды, пока она стекает по уступам.
Смерили температуру воды в озере - она оказалась 35 градусов по Цельсию, и опущенной руке казалась горячей.
- Вот почему на озере не видно птицы, - сказал Костяков.
- Вероятно, нет и рыбы: всплесков нигде не видно, - прибавил Ордин.
Но озеро не было совершенно безжизненным. На дне его были видны странные красноватые водоросли, между которыми сновали массами мелкие ракообразные, очевидно чувствовавшие себя прекрасно в теплой воде. Но высшим животным она была не по вкусу - несколько уток, севших на озеро, с испуганным кряканьем снова поднялись, едва только коснулись воды.
- А не пора ли нам подумать о ночлеге? - спросил Горюнов.
- Да, солнце уже собирается сесть за горы, а впечатлений мы за день получили довольно, - согласился Ордин.
- И нужно выбрать удобное место, защищенное от хищников, - прибавил Костяков.
- Такое место мы не найдем, - разве влезем на дерево и будем спать, сидя на ветках, как птицы, что едва ли будет приятно.
- Я думаю, что нужно спать не в лесу, а на чистом месте и поочередно караулить, - заявил Горохов.
- Конечно, и все время поддерживать огонь, который пугает хищных зверей, - сказал Горюнов.
Так как возле озера топлива не было, то прошли вдоль ручья, вытекавшего из него, к опушке леса, вблизи которой расположились под одиноким тополем.