Этот след имел почти восемнадцать сантиметров в диаметре и оканчивался впадинами, оставленными несколькими копытами.
- Итак, мы видели еще одну живую окаменелость - ископаемого длинношерстного носорога! - сказал Ордин.
- А будь она проклята за ее живость, эта окаменелость! - воскликнул Костяков. - Она весь наш обед изгадила.
Действительно, носорог, пронесшийся по тропе, наделал беды: котел с супом был отброшен в кусты и, конечно, пуст, мясо валялось на траве, палочки с шашлыком растоптаны, чайник лежал на боку.
- Начинай сначала, повар! - усмехнулся Горохов, подбирая котел и чайник, чтобы идти за водой.
- Этакое неуклюжее чудовище! - ворчал Костяков, собирая разбросанные кусочки мяса. - Мало ему было места на тропе!
- В другой раз будем умнее, - смеялся Горюнов, - и расположимся в сторонке от звериного тракта!
- Еще кто-то бежит! - крикнул Ордин и прыгнул в кусты; остальные последовали за ним.
Через несколько секунд по траве с таким же глухим ревом пробежали один за другим три носорога, которых успели рассмотреть лучше. Спереди был самец с огромным рогом на морде, позади которого возвышался второй рог, гораздо короче. За ним следовала самка с одним небольшим рогом, а в хвосте - детеныш, безрогий, еле поспевавший на своих коротких ножках за родителями. Все трое были покрыты редкой, но довольно длинной черно-бурой шерстью.
- Ну, ребята, берегитесь! - предупредил Горюнов. - Вероятно, они от какого-то хищника убегают. Приготовьте ружья!
Не успел он сказать это, как на тропе показался хищник, в котором нетрудно было узнать медведя, но огромной величины; он бежал, низко опустив голову и обнюхивая землю, слегка переваливаясь с ноги на ногу. Заметив догоравший и дымивший огонь у тропы, он сразу остановился, поднял голову, раскрыл пасть, показав свои огромные клыки и красный язык. Но тут его сзади атаковали собаки, и он круто повернул и побежал назад, издавая недовольное ворчанье.
- Ну, товарищи, - возгласил Горюнов, - переберемся-ка на поляну. Здесь, видно, звери не дадут нам не только что сварить обед, а даже съесть его спокойно.
- Матерой мишка! В жисть я таких не видывал... - сказал Горохов, вылезая из кустов.
- Огромный, да не очень храбрый, собак испугался! - смеялся Ордин. А знаете ли, я уверен, что это не просто очень крупный бурый медведь, а ископаемый пещерный, современник носорога и мамонта. Вы заметили, каковы у него челюсти?
- Значит, еще одна живая окаменелость! Наша коллекция очень быстро увеличивается и становится слишком неправдоподобной, - сказал Костяков.
- Да, придется фотографировать всех этих ископаемых животных прямо на лоне природы, иначе нам никто не поверит, - заметил Горюнов. - Жаль, что у нас мало фотографических пластинок взято. Но кто же мог знать, что Земля Санникова - зоологический, или, вернее, палеонтологический, сад.
- Теперь вы можете, Никита, рассказать вашим приятелям-каюрам, что видели сами на голове носорога тот рог, который они считают когтем птицы эксекю.
- Да я же видел эту тварину и раньше.
- Где же это? Сегодня ночью, что ли?
- Нет, давно дело было. На речке Ачаде, что справа в Яну впадает, в весеннюю пору из берега такой же зверь вывалился и у воды лежал. Песцы уже объели у него морду и выели брюхо, когда он мне попался. Тогда наш исправник о нем губернатору докладывал, а тот чиновника послал, чтобы зверя увезли. Да только к его приезду ничего не осталось: песцы мясо съели, а кости река схоронила.
- Так всегда бывает с этими находками, - пояснил Горюнов. - Пока их кто-нибудь случайно увидит, пока сообщит по начальству, а последние - в Петербург, академии, пока она командирует ученого для осмотра - проходят многие месяцы. А хищники и реки не дожидаются. И сколько редких находок уже пропало!
- Ну, мы с вами привезем кое-что получше! - сказал Ордин. - Шкуры, черепа и фотографии не дохлых, а живых ископаемых животных.
- Фотографии - пожалуй, но насчет черепов и шкур придется сильно экономить: они очень тяжелы и объемисты, а у нас всего три нарты, заметил Костяков.