– У вас есть книжки, Джо. А у меня есть список этих фраеров. Нам надо обговорить это.
Он не сводил глаз с моего лица. В комнате раздался неясный звук, как будто кольцо от занавески стукнуло о металический прут. Он глянул через плечо внутрь, открыл дверь шире и холодно произнес:
– Почему бы и нет...
Если вам кажется, что из этого что‑то получится. – Он отступил с прохода, а я прошел мимо него в комнату.
Это была веселая комната, хорошо обставленная и не перегруженная мебелью. Венецианское окно было открыто на каменный балкон, выходящий в сторону холмов. Рядом с окном я заметил закрытую дверь, а возле входной двери еще одну, прикрытую плюшевой портьерой, подвешенной на латунном стержне.
Посредине, у стены, в которой не было никакой двери, стояла тахта. Я сел на нее. Броуди запер входную дверь и не спеша подошел к высокому письменному столу, обитому гвоздями с плоскими квадратными шляпками. На нем стояла шкатулка из древесины кедра с позолоченными петлями. Он перенес ее к креслу, стоявшему в промежутке между дверьми и сел. Я положил шляпу рядом с собой и стал ждать.
– Так, я слушаю, – начал Броуди. Он открыл коробку сигар и выбросил окурок сигареты в стоявшую рядом пепельницу, потом сунул в рот длинную тонкую сигару. – Не желаете? – спросил он и, не ожидая ответа, бросил одну в мою сторону.
Я подхватил ее на лету. Броуди вынул из коробки с сигарами оружие и наставил его мне прямо в нос. Я посмотрел на то, что он вытащил из коробки. Это был черный револьвер тридцать восьмого калибра, из тех, которыми обычно пользуется полиция. Пока что у меня не было ни одного контраргумента.
– Чистая работа, правда? – заметил Броуди. – Будьте любезны, встаньте на минутку. Отойдите на два шага вперед. Можете вдохнуть немного воздуха, когда будете идти. – В его голосе звучала та выработанная бесстрастность, которая типична для бандитов из кинофильмов. Все бандиты в фильмах разговаривают именно так.
– Ну, ну, – буркнул я, не двигаясь с места. – Так много револьверов в этом городе и так мало благоразумия. Вы уже второй, кого я встречаю в течение последнего часа и кому кажется, что мир у его ног лишь потому, что он держит в руках пушку. Не глупите, Джо, и положите ее.
Он насупил брови и выставил подбородок в мою сторону. В глазах у него была ненависть.
– Того парня зовут Эдди Марз, – добавил я. – Слышали когда‑нибудь о нем?
– Нет. – Он все еще держал оружие, направив его на меня.
– Если он когда‑нибудь узнает, где вы провели последнюю дождливую ночь, то ликвидирует вас раз и навсегда, так, как ликвидируется фальшивый чек.
– А что бы я мог значить для Эдди Марза? – холодно спросил Броуди, однако опустил револьвер на колени.
– Сдается мне, что у него связаны с вами какие‑то неприятные воспоминания, – сказал я.
Мы смотрели друг на друга. Из‑под плюшевой портьеры, прикрывавшей дверь, выглядывал остроконечный носок дамской туфельки.
Броуди заговорил, теперь уже спокойнее:
– Не поймите меня неверно. Я не профессиональный бандит, я просто осторожен. Откуда мне, черт возьми, знать, что у вас на уме на самом деле! С таким же успехом вы могли быть наемным убийцей.
– Однако вы недостаточно осторожны, – прервал я его. – Этот ваш фокус с книгами Гейгера был очень неосторожен.
Броуди глубоко и медленно втянул в себя воздух и бесшумно выпустил его. Облокотился на подлокотники кресла, скрестил длинные ноги и положил револьвер на колени.
– Не думайте, что я не воспользуюсь этой игрушкой, если возникнет необходимость, – сказал он. – Так что вы хотели мне рассказать?
– Позвольте своей приятельнице в остроносых туфлях выйти из‑за портьеры, – сказал я.