Он отделался тогда шестью месяцами тюремного заключения, которые провел в местной тюрьме, той самой, из которой удрал Диллингер. Разумеется, мы обо всем сообщили Стернвудам, но те оставили его у себя, несмотря ни на что. Ну и что вы об этом думаете?
– Похоже, они довольно странная семья, – сказал я. – Им уже известно, что случилось прошлой ночью?
– Нет. Я собираюсь сейчас поехать к ним.
– Если можно, ничего не говорите генералу.
– Почему?
– У него и так хватает забот, а кроме того, он болен.
– Вы имеете в виду Ригана?
Я мрачно взглянул на него.
– Я уже говорил вам, что ничего не знаю о Ригане. Я не ищу Ригана. Риганом вообще не интересуется никто из тех, кого я знаю.
– Гм, – сказал Ольс и, задумавшись, засмотрелся на море, так что машина чуть не съехала с автострады. Остальную часть пути мы почти все время молчали. Он высадил меня в Голливуде поблизости от китайского театра, а сам поехал назад к Альта Бри Кресчент, к дому Стернвудов. Я пообедал в баре и просмотрел послеобеденные газеты. О Гейгере все еще не было ни слова.
Пообедав, я пошел прогуляться по бульвару. Мне хотелось еще раз взглянуть на магазин Гейгера.
Глава 10
Вызывающий доверие элегантный черноволосый ювелир стоял в дверях своего заведения в той же позе, что и вчера днем. Когда я входил в соседний магазин, он окинул меня таким же, как и вчера, всепонимающим взглядом. Та же лампа стояла на маленьком столике в углу и та же пепельноволосая блондинка в том же черном платье встала из‑за стола и подошла ко мне с той же деланной улыбкой на лице.
– Чем могу... – начала она и запнулась. Пальцы с посеребренными ногтями нервно дрогнули, улыбка стала немного более деланной. Собственно, это уже была не улыбка, скорее гримаса. Ей лишь казалось, что она улыбается.
– Я снова пришел, – беззаботно защебетал я, доставая сигарету. ‑Мистер Гейгер сегодня здесь?
– Весьма...
Весьма сожалею, но нет. Его нет. Секундочку... Вы хотели...
Я снял темные очки и начал легонько постукивать ими по запястью левой руки. Я делал все, что мог, чтобы, несмотря на свои восемьдесят пять килограммов веса, иметь как можно более невзрачный вид.
– Те первые издания – это была маскировка, – прошептал я. – Нужно соблюдать осторожность... У меня есть кое‑что, чем мистер Гейгер интересовался. Такое, что он уже долго ищет.
Серебристые ногти поправили пепельные волосы над маленьким ухом, украшенным большими клипсами.
– Ах, поставщик, – сказала она. – Может, вы придете завтра? Завтра он уж точно должен быть здесь.
– Бросьте эти штучки, – сказал я. – Я же его партнер.
Ее глаза сузились в зеленовато поблескивающие щелочки, напоминающие затененные деревьями лесные озера. Она сжала пальцы в ладонях и тяжело дыша, глядела на меня.
– Он болен? Я мог бы зайти к нему домой, – нетерпеливо произнес я. ‑Не могу же я ждать вечно.
– Вы...
Вы... – слова застряли у нее в горле. Мне показалось, что она вот‑вот сейчас упадет. Все ее тело тряслось, лицо дергалось. Но мало‑помалу она взяла себя в руки. На лице снова появилась улыбка, но в ней было что‑то нехорошее. – Нет, – сказала она, глубоко дыша. – Это не имеет смысла. Его нет...
В городе. Вы не можете...
Прийти завтра?
Я уже открыл рот, чтобы что‑то сказать, как вдруг открылась дверь в перегородке. В нее выглянул высокий, темноволосый, красивый парень в кожаной куртке. У него было бледное лицо и крепко сжатые губы. Увидев меня, он быстро захлопнул дверь, но не настолько быстро, чтобы я не успел заметить много деревянных ящиков, стоявших на полу позади него, выложенных бумагой и тесно набитых книжками.