Рэмиллис тоже тот еще тип. Очень неприятная вышла сцена. Но как чудесно все разрешилось!
– Чудесно? Бедная моя девочка… – Мистер Кэмпион посмотрел на нее с нежностью. – Вообще‑то, это было не столько чудесно, сколько неправдоподобно. Я никогда не верил в ангелов‑хранителей, но когда видишь такую кучу перьев, начинаешь что‑то подозревать. Я же сам наблюдал все это колдовство. За этим стоит кто‑то, перед кем я снимаю шляпу – все свои шляпы.
Пока они шли по широкому проходу между колоннами и Кэмпион все еще рассуждал о случившемся, кто‑то кивнул им из‑за столика, неуютно приткнувшегося в углу. Он машинально кивнул ответ – и вдруг вместе с узнаванием пришло прозрение.
На одном из стульев развалился Ферди Пол, больше, чем когда‑либо, напоминавший скучающего Байрона в молодости. Вид у него был утомленный и безразличный, но, тем не менее, он дружелюбно улыбнулся им и помахал бледной рукой. За его столом сидели две женщины: элегантная нервная дама, которую Рекс успокаивал на демонстрации платья в доме Папендейков, и костлявая дружелюбная блондинка – миссис Солли Батманн. Рядом с ее стулом стоял Гайоги, и они о чем‑то беседовали.
Кэмпион оглянулся. Как он и предполагал, невдалеке сидела тетя Марта.
Глава 9
Когда седьмой граф Аррелл в конце XVIII века перестроил «Цезарев двор», он воплотил в его архитектуре лучшие идеи своего времени. Ананасовая теплица, [11]ледник, винный погреб и беседка произвели настоящий фурор в обществе, а пологая лужайка (которая, судя по всему, не просто спускалась к Темзе, но и проползала под ней, поскольку на противоположном берегу выныривала из воды и бежала вдаль еще добрую милю словно ковровая дорожка) заслужила отклик самого Георга IV («Недурно, Аррелл, правда? – Что‑что?»).
С тех пор потомки Аррелл а были всецело сосредоточены на поддержании жизни в этом монструозном сооружении – до улучшений руки у них не доходили, поэтому к Гайоги Ламинову оно перешло, как выразился агент, в «восхитительно первозданном виде».
В 11 часов воскресного утра после прощальной вечеринки в честь сэра Рэймонда Рэмиллиса мистер Кэмпион сидел на мосту и отдавал должное достижениям Гайоги.
Розовое здание оставалось по‑домашнему уютным, но волшебным образом утратило былую помпезность. Даже издалека оно излучало праздничную атмосферу, и мистеру Кэмпиону подумалось, что сейчас дом напоминает манеж балованного младенца, чудесным способом увеличенный во много раз. Повсюду валялись дорогие игрушки: на лужайке на противоположном берегу стояли серебристые аэропланы, а сверкающие автомобили рядами выстроились на гравийной площадке. Все вокруг было украшено цветами, люди выглядели необычайно элегантно, а где‑то вдалеке слышалась тихая музыка. Создавалось роскошное впечатление: что‑то вроде Королевской трибуны на скачках.
На летном поле царила настоящая суматоха, особенно рядом с ангаром, куда накануне прилетел новый самолет. Кэмпион не заметил приближающихся к нему людей, пока Аманда не заговорила. В своем коричневом костюме она выглядела очень характерно – покрой был лучше, чем у рабочей одежды, но общий эффект примерно тот же. Свежее личико ее было необычайно оживленным, словно у шестнадцатилетней девушки.
– Привет, – сказала она. – Ну что, он уже тут?
– Рэмиллис? По‑моему, нет.
– А куда он запропастился? Да, Альберт, совсем забыла. Это Сид.
К тому моменту они уже дошли до середины моста, и мистер Кэмпион буквально столкнулся с высоким быкообразным мужчиной с коротким ежиком очень темных волос и зияющей проплешиной на макушке. Он неприязненно протянул руку Кэмпиону и вяло произнес, что очень рад знакомству.
– Ну что, я пошел, – сообщил он тут же с напускной непринужденностью, которая со стороны могла показаться комичной или же героической.