От компьютера не оторвешь, на пляж не вытащишь, но в целом парень неплохой.
– Набожный?
– Не более, чем остальные его домашние, которые к религии относятся весьма серьезно. Но насколько я знаю, ужина, чтобы бежать поскорее читать Коран, он не прерывает. Правда, Якоб говорит, что на компьютере у него полно исламистских сайтов, так что, может быть, тут он с исламом соприкасается плотнее.
– Он пьет? – спросил Родни. – Алкоголь употребляет?
– Да, – сказал Фалькон, почувствовав странную весомость вопроса. – Якоб, Абдулла и я обычно распивали бутылочку вина за ужином.
– Одну бутылку на троих? – вскричал Родни. Верхняя пуговица его была расстегнута, а галстук съехал на сторону.
Гамильтон хмыкнул.
– Без меня они вообще бы к вину не притронулись, – сказал Фалькон. – Вино ставилось на стол для меня в знак гостеприимства.
– А что, Абдулла сопровождал отца когда‑нибудь в его деловых поездках в Англию? – спросил Гамильтон.
– По‑моему, да. Помнится, Якоб рассказывал, как повел Абдуллу в галерею Тейт‑Модерн на выставку Эдварда Хоппера. Это было еще до того, как я завербовал Якоба.
– Вы знали о том, что Абдулла сейчас в Лондоне?
– Нет. Якоб вчера сказал мне, что Абдулла вернулся в Марокко в лагерь МИБГ по подготовке моджахедов. А что сам он едет в Рабат…
– Так Пабло и сообщил нам, – сказал Родни, кивая.
– Вы еще не нашли его? – спросил Фалькон и встретил недовольный взгляд Родни. – Пабло говорил, что вы потеряли след Якоба, вернее, Якоб постарался уйти от…
– Мы вновь его нашли примерно с час назад, – сказал Родни. – Он был один. Абдулла остался в отеле. Это не первый случай, когда он скрывается от нашего агента. Вам это известно.
– Вы устанавливаете за ним слежку каждый раз, как он прилетает в Лондон?
– Сейчас устанавливаем, – сказал Гамильтон. – С того раза, как он впервые «потерялся» в июле.
– В июле? – Фалькон был ошарашен. – Но это было лишь месяц спустя после его вербовки!
– В том‑то и дело, – сказал Родни, ерзая на стуле и поправляя съехавший галстук. – Каким образом новичку‑любителю удалось так красиво нас кинуть?
– Вас кинуть? – озадаченно переспросил Фалькон.
– Обдурить нас, – пояснил Гамильтон.
– Как может несчастный швейник из Рабата, занимающийся торговлей джинсами, обштопать и оставить в дураках двух кадровых работников МИ‑5? – вскричал Родни.
– И напрашивается ответ… – прервал его Гамильтон, направляя этот бессвязный поток возмущения.
– …что он хорошо вышколен, – сказал Родни. – И мы не верим, что такую выучку можно приобрести за один месяц.
– А если это произошло, – сказал Фалькон, – то он автодидакт.
– Авто что? – удивился Родни.
– Самоучка, – пояснил Гамильтон.
– Простите мне мой английский. Иногда первой в голову приходит калька с испанского.
– Разве вы… а может, МИ‑6… не пытались завербовать Якоба еще до меня? А потом, я слышал, что и американцы закидывали удочку.
– Так что же? – спросил Родни.
– Значит, вы проверяли его, не правда ли? – сказал Фалькон.
– В МИ‑6 не обнаружили ничего необычного, – сказал Родни. – Если не считать его расцветки. Но стандартного курса шпионских наук, если вы на это намекаете, он не проходил.