Но стандартного курса шпионских наук, если вы на это намекаете, он не проходил.
– Расцветки? – переспросил Фалькон.
– Пустяки, – вмешался Гамильтон.
– Он голубой. Maricon, – сказал Родни, сверля его взглядом.
– Так что же происходит? – спросил Фалькон. Достаточно было посмотреть на Родни, чтоб расценить его слова как выпад.
– Мы надеялись, что это разъясните нам вы, – сказал Гамильтон, протягивая Фалькону через стол бумагу. – Вот запись всех случаев, когда мы теряли его след.
Фалькон прочитал список дат и названий: Холланд‑Парк, Хэмпстед‑Хит, парк Баттерси, Клэпем‑Коммон и Рассел‑сквер. Дважды в июле, один раз в августе и дважды в сентябре. Каждый раз, не считая последнего, не долее трех часов.
– Это места, где вы теряли его след, а где потом вы его находили?
– Всякий раз на обратном пути в отель.
– В «Брауне»?
– Всегда.
– Ну а после вашего рассказа Пабло о произошедшей между вами и Якобом в Мадриде беседе мы были бы не прочь узнать о том, чего можно от него ждать, – сказал Родни. – Вы его куратор, но он вам лжет. Непосредственно с нами он не сотрудничает, но, как предполагается, должен быть нашим союзником. Если он действует только в своих интересах, это одно. Но если он переметнулся – это дело другое.
– Мы уже выявили тридцать две группы потенциальных террористов у нас в Соединенном Королевстве, – сказал Гамильтон, – и держим их под наблюдением. Семнадцать групп сосредоточены в Лондоне. А вообще в стране под подозрением у нас примерно две тысячи человек. Естественно, что после событий седьмого июля прошлого года нам пришлось активизироваться. Они раскидывают сети, ну и мы в ответ должны идти в ногу с ними и усилить вербовку.
– И потому мы не можем мириться с тем, чтобы кто‑то, говоря интеллигентным языком, гадил у нас на пороге, – сказал Родни.
– А что, группы, за которыми вы наблюдаете, как‑то связаны с ячейками МИБГ, действующими в Европе или Марокко? – спросил Фалькон.
– Можно сказать, – отвечал Родни, – что установить прямую связь этих групп с известными деятелями МИБГ мы пока не сумели. Что не означает, будто такая связь исключается. Вот и французы докладывают, что у нас действует одна из ячеек МИБГ.
– Откуда им это известно? – спросил Фалькон.
– Они приперли к стенке одного марокканского наркоторговца из Алеса в Южной Франции, который выдал марсельскую группу в обмен на свободу. Эта группа предоставляла убежище и снабжала документами членов ячейки. К ним были подосланы люди, которые побоями сумели выудить из членов ячейки важные разведывательные данные. Труп самого марокканца неделю спустя выловили из реки Гардон. Горло его было перерезано, вместо ног – кровавое месиво. Таким образом, у французов появились основания считать, что они напали на важный след. А кроме того, – продолжал Родни, – немецкие коллеги сообщили нам о встрече Якоба с одним очень набожным турецким коммерсантом на берлинской ярмарке, состоявшейся месяца полтора назад.
– А каким бизнесом занимается этот коммерсант? – спросил Фалькон. – Ведь Турция текстильная страна, а сфера деятельности Якоба – швейное производство.
– Это‑то нас и настораживает, – сказал Родни. – Турок этот – хлопковый фабрикант из Денизли. Но если сопоставить этот факт с другой полученной нами информацией, то возникают новые вопросы.
– О чем же «другая информация»?
– Куда идут деньги этого турка, вот что интересно, – сказал Родни.