Ну сержант выстроил солдат и как гаркнет: "Эй, ребята, у кого отец с матерью живы, два шага вперед! А ты, Петров, куда прешься? Ты у нас со вчерашнего вечера сиротой стал!"
- Ты это к чему? - поинтересовалась я.
- Да просто так, - хмыкнул Юрка, - здорово с бабкой разобралась: жив пока, много крови потерял...
У Марьи Михайловны я просидела до позднего вечера. Милиция ушла где-то в районе семи. Но мне стало жаль старушку. Она с потерянным видом сидела на диване и повторяла:
- За что? Господи, за что? Павлик, Леночка, Никита... За что?
- У вас ничего не пропало? - осторожно поинтересовалась я. - Деньги, драгоценности... Марья Михайловна покачала головой.
- Пенсию унесли, сережки золотые, два кольца и шубу каракулевую. Видно, что нашли...
- Почему же Никитка впустил грабителей? - недоумевала я.
- Он такой ребенок, - снова заплакала бабушка, - небось и не посмотрел в глазок, распахнул дверь, и все.
Я оглядела дикий беспорядок, царивший в комнате.
У меня Никита всегда спрашивал: "Кто там?" Ни разу не помню, чтобы он просто открыл дверь...
Марья Михайловна дрожащей рукой взяла пузырек с валокордином и принялась отсчитывать резко пахнущие капли.
Дзынь, дзынь - раздалось из прихожей.
- Виолочка, - прошептала женщина, - откройте, сделайте милость!
Я подошла к двери, посмотрела в глазок, увидела высокого, худощавого мужика и бдительно поинтересовалась:
- Вам кого?
- Марья Михайловна дома? - весьма вежливо ответил незнакомец. - Скажите, Вербов пришел, Максим Иванович.
Услыхав имя мужчины, бабушка Никиты изменилась в лице, но попросила впустить Вербова, а когда я, решив оставить ее с гостем наедине, собралась отправиться на кухню, замахала руками:
- Нет, Виолочка, останьтесь, у меня от вас тайн нет.
Максим Иванович оглядел разгром и с изумлением спросил:
- Что тут произошло?
Марья Михайловна вновь схватилась за валокордин, а я вкратце обрисовала гостю ситуацию.
Тот пришел в ужас.
- Бедный мальчик, представляю, что вы пережили!
Старушка качала головой и ничего не говорила, повисло молчание, прерываемое только тяжелым дыханием мужчины. Потом он осведомился:
- Ну, надеюсь, мои деньги целы? Марья Михайловна залилась слезами.
- Грабители небось узнали...
Максим Иванович растерянно протянул:
- Вы хотите сказать, что вся сумма... Внезапно Марья Михайловна отшвырнула в сторону мокрый, скомканный носовой платок и прошипела:
- Из-за этих проклятых бумажек убили мою дочь и почти уничтожили внука... Мужчина испуганно ответил:
- Да, конечно, извините...
Старушка вновь принялась судорожно всхлипывать.
- Вам, наверное, лучше сейчас уйти, - тихо сказала я, - Марья Михайловна пережила слишком большой шок.
- Понимаю, - ответил гость, - действительно... Проводив Максима Ивановича до двери, я осторожно спросила у бабули:
- О каких деньгах идет речь? Старушка вздохнула:
- Я брала в долг у Максима Ивановича большую сумму, целых десять тысяч...
- Долларов?
- Ну что вы, рублей, конечно, ремонт делала. Потом у меня картину купили, вчера, утром. Ну я и договорилась, что Вербов сегодня придет... Совсем про него забыла, а тут такая штука произошла! Естественно, денег нет! Они лежали вон там, в шкафу, совершенно открыто, их никто не прятал... Теперь надо снова собирать... Господи, еще эти вещи разбросанные на место класть и в гостиной мыть.