Однако дело далеко не завершено. Историки будут копаться в нем еще столетия. Вы слышали, что сказал мистер Айго.
Как ты думаешь, Арчи, он морочил тебе голову?
– Нет, сэр. Он говорил откровенно.
– Тогда я принимаю его слова за чистую монету и призываю вас оценить их точно так же. Я всецело доверяю глазам и ушам Арчи, и, по моему, у вас
тоже нет оснований сомневаться в его способностях. Я исхожу из предположения, что есть определенная связь между упоминавшейся в той записке
фамилией и событиями, именуемыми «Уотергейт», что результатом такой связи явилась насильственная смерть Харви Бассетта и Пьера Дакоса. Именно
это я собираюсь доказать с вашей помощью. У меня нет клиента, и рассчитывать на гонорар не приходится. Я заплачу вам по обычному тарифу и
возмещу накладные расходы. Прошу особенно не скупиться. Время движется к концу года, который был для меня довольно прибыльным даже в условиях
нашей неустойчивой экономики; вы меня не разорите.
Вулф выпрямился, положил ладони на подлокотники и продолжал:
– И еще. Вы всегда верили моим суждениям и выполняли мои инструкции беспрекословно. В данном случае это не годится. Сейчас я не в состоянии
трезво оценить факты. Нет никакой уверенности, что мой интеллект не подпал под влияние эмоций. Как, на ваш взгляд, высказанные мною
предположения… совсем беспочвенны и неразумны? Арчи я уже спрашивал. Что ты думаешь на этот счет, Сол?
– Для начала они вполне пригодны.
– Фред?
– Я тоже так полагаю.
– Орри?
– Согласен с Солом. С ними можно работать.
– Вы меня не убедили, – кивнул Вулф. – Но в любом случае я намерен разоблачить человека, который убил Пьера… и мог убить Арчи. Призываю не
верить слепо моим оценкам. Если у вас есть сомнения относительно обоснованности моих заключений и инструкций, то говорите, не стесняясь. Мне бы
хотелось выйти из этой запутанной ситуации, не потеряв уважения к себе; у вас, безусловно, одинаковые со мной желания.
Откинувшись на спинку кресла и немного помолчав, Вулф возобновил речь:
– Теперь что касается поручений. Если кто либо из этих шести человек – преступник, значит, он, независимо от причин, побудивших его к действию,
сидел вместе с Бассеттом в автомобиле ночью в прошлую пятницу и имел доступ к пальто Пьера позавчера в понедельник. В данном случае вопрос
правильности моих суждений не играет роли, и мои эмоции не должны влиять на ваши действия. Арчи передал каждому из вас список фамилий. Пятеро из
них значатся в телефонной книге Манхэттена. Один из адвокатов, мистер Акерман, значится в справочнике Вашингтона. Ты, Сол, начнешь с другого
адвоката – мистера Джадда. Что он из себя представляет? Где был в интересующем нас отрезке времени? Разумеется, спрашивать его самого – толку
мало. При необходимости советуйся с Арчи, он все время будет здесь. Лучше с ним, чем со мной. В этом деле, как я уже говорил, я не лишен
предвзятости.
– Да, сэр. Можно вопрос?
– Пожалуйста.
– Вы порекомендовали нам не следовать слепо вашим инструкциям. Как быть с Люси Дакос, дочерью Пьера? Слова Айго и список фамилий, который он
дал, вероятно, заставили вас забыть о ней… Как ты думаешь, Пьер мог показать ей записку? – повернулся Сол ко мне.
– Не исключено.
– Могу ли я заставить ее признаться?
– Пожалуй. Если вообще кто то в состоянии это сделать. Но я сильно сомневаюсь.
– Фамилия в записке могла быть совсем другой, не имеющей отношения к шести гостям на ужине и не связанной с уотергейтским скандалом или
Никсоном.