Трижды... Говорят, помогает. Ее подпольное имя - Далила.
Затем я вернулся в холл и провел мисс Кари к автомобилю. Она ни разу не открыла рта, пока я, лавируя между машинами, добирался до Тридцать
четвертой улицы. Там, буквально в двух шагах от себя, я заметил Сола. Меня одолевали грустные мысли. На пути к Вулфу рядом со мной сидела
обладательница семи миллионов, а теперь у нее оставалась лишь жалкая сотня или две сотни тысяч.
Не удивительно было, что ей не хотелось разговаривать после такого падения.
Впрочем, когда я высадил ее в переулке подле дома, "спасибо" она из себя выжала. Сол завернул на Семьдесят третью в поисках местечка для
машины. Я же принялся проверять заднее колесо и проверял до тех пор, пока он не показался уже без автомобиля. Тогда я взгромоздился на
водительское место и включил мотор.
Домой я приехал и половине девятого и страшно расстроился, увидев, что Вулф еще не садился обедать, хотя, как правило, священнодействие
начиналось в восемь. Фред Даркин по-прежнему болтался на кухне, что обходилось нам по доллару за час. Меня это удивило, ибо Вулф не принадлежал
к людям, которые предпочитают дорогостоящие услуги, когда вопрос вознаграждения весьма проблематичен. Сол Пензер или Орри Кэтер отобедали бы со
мной и Вулфом, но Фреда накормили на кухне вместе с Фрицем. Дело в том, что Фред все поливал уксусом, а человек с подобным отсутствием вкуса к
столу Вулфа не допускался.
Опростоволосился он еще в 1939 году, потребовав уксуса к куропаткам, приготовленным с орехами и различными восточными специями. Конечно,
никто ему ничего не сказал, поскольку Вулф считал недопустимым мешать кому-то во время еды вплоть до того момента, когда пища наверняка
переварится, но на следующее утро Фреда рассчитали и не приглашали на работу целый месяц.
После обеда мы вернулись в кабинет. Вулф устроился за письменным столом с атласом в руках, и я непроизвольно осклабился: вместо того чтобы
изучать флору и фауну Монголии или отправиться в небольшое путешествие по Тибету, он вовсю штудировал карту штата Нью-Йорк. Судя по повороту
головы, освежения потребовали его познания о Рокленд-Каунти.
И только-только я успел выбрать себе книжонку для послеобеденного часа, как затрезвонил телефон. Я привычным жестом потянулся к трубке и
произнес шаблонное:
- Бюро Ниро Вулфа.
Услышав собственное имя, произнесенное знакомым голосом Сола, я сообщил об этом Вулфу. Тот со вздохом отложил атлас в сторону, взял трубку
параллельного аппарата и кивком головы попросил меня тоже послушать.
- Сейчас девять пятьдесят шесть, сэр, - сообщал Сол. - Известная вам особа вошла в свою квартиру в восемь четырнадцать. В девять
девятнадцать вышла и взяла такси до "Санторетти" - итальянского ресторана на Шестьдесят третьей Восточной улице, дом 883. Я направился следом,
попросил порцию спагетти и заговорил по-итальянски с официантом. Теперь она там, с ней за столиком сидит какой-то мужчина, они едят цыплят с
грибами. У него полное отсутствие аппетита, у нее - завидный. Разговаривают еле слышно. Я звоню из аптеки на углу Шестьдесят девятой улицы и
Второй авеню. Если они разъедутся в разные стороны, за кем следовать?
- Опиши мужчину.
- От сорока до сорока пяти, среднего роста, сухощавый. Пьет. Костюм серого цвета, великолепно сшит, ткань "тропическая камвольная", нынче в
моде.