– Как только разделаюсь с этим мерзавцем…
Я еще раз взглянула в зеркало и направилась к двери.
– Что ж, думаю, мне пора.
– Ты там особо не переигрывай, – наставительно изрекла Лерка, провожая меня. – Ахнула пару раз, и будет.
Я помахала ей рукой на прощание и через полчаса сворачивала к небольшому особняку на одной из тихих улиц в центре города. Особняк когда‑то принадлежал Нарышкиным, по крайней мере, так утверждала моя бабушка, а она в девичестве тоже Нарышкина, при этом она прозрачно намекала, что если бы не революция… Я тут же начала прикидывать: какой сумме по дореволюционным меркам равнялись бы сто тысяч долларов и считалась бы я богатой невестой? Я представила себя в бальном платье в окружении царствующих особ.., и тяжко вздохнула. Я даже не Нарышкина, хотя своей фамилией всегда была довольна. Что‑то слишком часто я стала думать о деньгах. Вот уж правду говорят: с кем поведешься, от того и наберешься.
Недобрым словом помянув Лерку, я покинула машину и вошла в здание. От былого великолепия здесь мало что осталось: высоченные потолки с вензелем в центре да широкая лестница, ведущая на второй этаж. В особняке ютились с десяток фирм, чьи вывески обезобразили фасад.
Побродив немного по первому этажу, я обнаружила нужную мне дверь и нажала кнопку переговорного устройства. Открыла мне женщина лет тридцати.
– Простите, я Лиховицкая Анна Михайловна.
– Мы вас ждем, – улыбнулась она и проводила меня в комнату, все убранство которой состояло из дивана и журнального столика. Через две минуты вошел средних лет мужчина, представился, и я поняла, что передо мной Леркин адвокат. Выглядел он не то чтобы растерянным, скорее каким‑то взъерошенным.
– Присаживайтесь, – предложил он, хотя я успела устроиться на диване еще до его прихода. – Простите, у меня тяжелый день сегодня.., тяжелое утро. – Было заметно, чувствует он себя не в своей тарелке. – Вы хорошо знали Векшину Валерию Константиновну?
– В общем, нет, – подумав, ответила я. – А в чем дело? Я звонила, получив ваше приглашение, мне ответили что‑то невразумительное…
– Тут такое дело… Вы оказались ее наследницей.
– Шутите? – нахмурилась я.
– Нет. Даже не знаю, к сожалению или к счастью. Валерия Константиновна завещала вам все свое имущество, движимое и недвижимое.
– А что такое движимое имущество? – испугалась я. Адвокат смотрел с минуту, потом откашлялся.
– Анна Михайловна…
– Меня можно называть Анной.
– Спасибо. Пройдемте ко мне в кабинет, – вдруг заявил он. – Я ознакомлю вас с бумагами.
Кабинет оказался значительно больше той комнатенки, где мы разговаривали, и отделан был с шиком. Но и здесь адвокат чувствовать лучше себя не стал, нервно дергал плечами и смотрел куда‑то сквозь меня. Он зачитал мне несколько документов, из которых я ничего не поняла, а я задала ему несколько вопросов. Ответы меня не очень интересовали, но отсутствие у меня любопытства могло вызвать подозрение.
В самый разгар беседы из‑за двери послышались голоса. Мужской и женский. Причем мужчина сильно гневался, а женщина пыталась его утихомирить.
Адвокат навострил уши и занервничал еще больше.
Дверь рывком открыли, но тут же вновь захлопнули, а адвокат вдруг схватил меня за руку и потащил в ту самую комнату с диваном и журнальным столиком.
– Ждите здесь, – прошептал он испуганно и поспешно удалился.
Через мгновение я вновь услышала голоса, на этот раз оба принадлежали мужчинам. Один, адвоката, звучал умоляюще, второй походил на львиный рык. Я на цыпочках приблизилась к двери и припала к ней ухом.