– Не Макар ли умер?
– А ты никак имя родного внука еще помнишь? – всплеснула руками Полина Макаровна. – Вот уж изумление!
Я вздрогнула. Внука? Значит, это мать Светланы, первой жены Захара Гришкина?
По щеке гостьи потекла слеза.
– Я‑то пока кое‑как скриплю, а вот Вадика больше нет, – завсхлипывала она. – Умер мой любимый мальчик, мое солнышко, а похоронить его не на что. Вот я и вынуждена с протянутой рукой по родственникам ходить, подаяние просить. А кто у меня из близких есть? Один Захар. Вы живете богато, счастья полные карманы, потому и приползла к вашему порогу, бросьте мне, нищей, копеечку.
Полина Макаровна ехидно улыбнулась.
– Раиса, неудачный ты день для своего спектакля выбрала. И роль плохо выучила, она напоминает детские стихи Маршака про несчастных котят: «Тетя, тетя кошка! Выгляни в окошко. Есть хотят котята. Ты живешь богато. Обогрей нас, кошка. Покорми немножко!» Ступай с богом.
Полина Марковна хотела захлопнуть дверь, но Раиса Кузьминична уцепилась за ручку и повисла на ней со словами:
– Не уйду, пока Захара не увижу!
И тут, словно по волшебству, в холл вышел хозяин дома.
– Захарушка! – завопила гостья. – Здравствуй, сынок!
– Это кто? – отрывисто спросил Гришкин.
– Неужели не узнал? – закричала Раиса Кузьминична.
– Теща твоя в гости прибыла, – язвительно пояснила Полина Макаровна, – мать Светки. Опять заболела, и Вадим у нее умер.
Захар молча развернулся и исчез в глубине дома.
– Сыночек, ты куда? – взвыла тетка на пороге, отчаянно пытаясь удержать дверь.
Гришкина рванула на себя створку. Посетительница не поняла ее маневра, дернула дверь в свою сторону, и тут Полина разжала руки. Сила инерции поволокла гостью назад. Раиса Кузьминична попятилась, ступила ногой мимо ступеньки и шлепнулась. Полина Макаровна уперла руки в боки.
– Отлично.