– Ну как, хорошо выспались? – осведомился он.
– Да, мне удалось немного поспать. Но я проснулась очень рано. А как вы?
– Нормально. Но я привык, что в доме жена и сын. Жду не дождусь их возвращения. Еще я жду не дождусь, когда наконец будет покончено с этим благотворительным балом.
Риган кивнула и вытащила из сумочки газету.
– Вы уже видели это? – Она показала ему статью на первой полосе с фотографией Доринды.
– Я прочел ее еще в половине седьмого утра.
– Мне было интересно узнать, что Доринда Дос писала серию очерков о жизни на Гавайях для журнала путешествий.
– За те три месяца, что она здесь провела, Доринда успела везде пролезть. Самый настоящий геморрой – раз пристанет, а потом не знаешь, как отвязаться. Сначала я не обращал на это внимания. Тех денег, что мы ей платили за выпуск бюллетеней, вполне хватало на жизнь. Но она была полна грандиозных планов – начать выпускать собственную газетку сплетен и слухов о том, что творится в Вайкики и Гонолулу. Говорила мне, что ей не терпится откопать кучу скандальных историй. Естественно, я сразу же занервничал. Просил, чтобы бюллетень был выдержан в корректном, доброжелательном тоне. Это было непросто. Скажем так, ей было несвойственно любезничать. Но разве кому‑нибудь захочется останавливаться в отеле, где о тебе могут написать какую‑нибудь гадость? Первый бюллетень, который она выпустила, так и пестрел подробностями об остановившихся у нас знаменитостях. Я не решился его напечатать.
– Я об этом слышала.
– Неужели?
– Да. От некой леди по имени Джаззи.
Уилл закатил глаза:
– Еще один геморрой! Тоже сует свой нос туда, куда не просят. Сейчас она готовит подарочные комплекты к балу.
– Она мне об этом уже сообщила. Похоже, вы от нее не в восторге?
– Джаззи – это Джаззи. Спит и видит, как бы окрутить своего босса. Ведь он, по правде говоря, один из спонсоров бала. Недавно он начал выпускать линию одежды с гавайской символикой. По сути дела, подарочные комплекты – это и есть его рубашки и гавайские платья.
– Кажется, об этом она забыла упомянуть. А вы видели образцы его изделий?
– Нет, не видел. Но, как я слышал, это обычные рубашки и платья с гавайской символикой – ожерельями из ракушек. Как раз по нашей тематике. Я имею в виду бал.
– Для отеля, насколько я понимаю, этот бал очень важен?
Уилл энергично кивнул:
– После реновации это будет наше первое мероприятие такого масштаба. А еще этот бал очень важен для тех организаций, которые будут иметь непосредственную выгоду от вырученных средств.
– А что это за организации? – спросила Риган.
– Музей морских раковин и еще одна организация, называется «Мастера островов Алоха». Если в двух словах, это группа людей, которые собрались вместе и построили мастерскую для молодых талантов – художников, скульпторов, мастеров художественного промысла, – в общем, представителей гавайского народного искусства. Чтобы они могли приходить туда в любое время – для работы или просто пообщаться. Иногда у них в гостях бывают заезжие художники, еще они пытаются организовать что‑то вроде профессиональных курсов. Вот почему продажа с аукциона королевского ожерелья так важна для них. Это покажет, что мы не забыли о наших корнях, не утратили наших традиций, что народное искусство живет и его секреты передаются от поколения к поколению. А теперь, когда нашли ожерелье королевы Лилиуокалани, у них там, в правлении, все просто обезумели. Теперь они хотят, чтобы мы выставили на аукцион оба ожерелья, хоть и пытаются действовать деликатно. Все‑таки одно из них было обнаружено на шее утопленницы. Ко всему прочему, им еще надо убедить владельца музея передать ожерелья на аукцион.
Риган удивленно подняла брови:
– Я как раз думала отправиться туда сегодня утром.